Сибирские огни, 1963, № 11

ные путешествия и туристские поездки, впечатления от которых пока что «отло­ жились» лишь скромной зарисовочно-путевой книжкой, хоть и написанной с при­ сущей Афанасию Лазаревичу обстоятельностью и точностью наблюдения и из­ ложения. Едва ли сейчас надо особенно доказывать, что в этой, как принято говорить, локальности творчества большого писателя, в географической и тематической, жизненной и природной привязанности его — заключается не слабость и узость, а как раз потенциальная сила и неограниченные творческие возможности, неисчер­ паемые источники плодотворной энергии, художественного своеобразия и вырази­ тельности. И, может, вовсе не следовало бы даже и вспоминать о пресловутой «областной ограниченности», если б еще в недавнем прошлом ею не припугивали так называемых «периферийных» литераторов некоторые из столичных, да и мест­ ных высокомерно-беспардонных эстетствующих критических снобов и чистоплюев. Афанасий Коптелов по-настоящему, всеми своими жизненными и творчески­ ми корнями — один из даровитых и выдающихся «областных» писателей, в том большом и совершенно новом смысле и значении, какое вкладывал и придавал этому термину А. М. Горький, с которым, кстати сказать, Афанасий Лазаревич имел счастье непосредственно встречаться и многое вынести из этого общения с основоположником советской литературы, социалистического реализма для себя и в целом для «областной» сибирской литературы. А его лучшие книги, пользую­ щиеся широким общенародным читательским признанием, переведенные на евро­ пейские языки, в числе многих выдающихся произведений советской литературы, созданных в Сибири и о Сибири — живое и непреходящее подтверждение огром­ ной плодотворной мощи и творческого вдохновения, какие дает художнику слова его безраздельная любовь к своему родному краю, к своим землякам — советским людям, повседневно окружающим и воодушевляющим писателя большими делами и душевными богатствами. Афанасий Лазаревич прочно и неотделимо, всем суще­ ством и дарованием своим «врос» в жизнь, в самую почву родного края, своей поэтической Издревой, которую один из часто наезжающих гостей, очевидно, не случайно обмолвившись, назвал «сибирской Вешенской»... Но тут мне и думается как-то особенно радостно и чуток даже завистливо о том, что далеко не всякому из нашего брата литератора выпадает такое творче­ ское жизненное счастье, как Афанасию Лазаревичу,— вот так ознаменовать и от­ праздновать свой юбилей, — подобно старателю или изыскателю, на самой верши­ не дол!ого многотрудного восхождения и неустанных разработок напасть на бо­ гатый «фарт» — самородок или золотую жилу, вскрыть неисчерпаемой мощности сокровищный пласт; или, подобно садовнику-мичуринцу, снять желанные, спелые и обильные плоды своего пытливого и непрестанного опытничества и труда... Я говорю о новом романе писателя — «Большой зачин» — произведении на са­ мую прекрасную и вдохновенную, самую заветную и окрыляющую для каждого художника, неисчерпаемо глубокую для всей нашей литературы тему — о вели­ ком Ленине, о Партии, Революции, Коммунизме. Об этом значительном произведе­ нии нашей художественной прозы разговор — несомненно большой и горячо при­ знательный разговор — еще впереди. А мне сейчас, вместе со всеми товарищами, друзьями и собратьями по обще­ народному литературному делу и множеством благодарных читателей произведе­ ний Афанасия Лазаревича, остается лишь от всего сердца поздравить его с насто­ ящей, высоко значительной творческой удачей и победой, с новым большим твор­ ческим зачином и пожелать его вдохновенного завершения, новых и обильных плодов в большом многоцветном саду даровитого и зрелого советского писателя. Александр СМЕРДОВ.