Сибирские огни, 1963, № 11

Пожалуй, удачно! Ехать через Владивосток, значит, можно будет повидать- и родные места, товарищей по партизанским походам. Но, конечно, не только эта возможность привлекла меня к бухте Провиде­ ния, — с детских лет мечталось пройти путями замечательных русских землепро­ ходцев — Дежнева, Беринга, Чирикова... Я увижу тот самый «каменный нос», который осенью 1648 года обогнул со своим небольшим отрядом казак Семен Иванович Дежнев и который теперь носит его имя. Много веков ученые вели жаркие споры — соединяется ли Азия и Америка или их разделяет морской пролив. Эту задачу впервые разрешили простые рус­ ские люди. Впрочем, отважный землепроходец и не подозревал, что сделал одно из величайших географических открытий. А разве не подвигом была экспедиция Витуса Беринга, подтвердившая су­ ществование водного пути из Тихого океана в Ледовитый! Этой же «столбовой дорогой» двух океанов проходили в свое время и Норденшельд, и Амундсен... От­ сюда начал свое трагическое путешествие к Северному полюсу Жан де Лонг... Разве не заманчиво самому проследить их трудную, но славную дорогу! Еще не заходя в кабинет начальника, я узнал, что ведется подготовка к экс­ педиции на полюс. А разговоры становились все шумнее. — Опять прошусь на Маточкин Шар, — доносилось справа. — Там хороший дом, для каждого отдельная комната, библиотека, электрическое освещение. В штате доктор, кок. •— А мне предложили Землю Франца-Иосифа... И охота там, говорят, бога­ тейшая! Дал согласие. Нашлись и недовольные. Доносился брюзгливый тенорок: — А вот меня хотят отправить на Новую Землю, да еще на станцию, кото­ рой фактически нет. И кто будет строить — неизвестно. Скорее всего самим ишачить придется. Штат ерундовский — ни доктора, ни кока! На черта мне это нужно! Протолкавшись поближе, я увидел подобранного, аккуратненького человечка в форменном кителе и фуражке, таких на флоте называют «Жоржик». — А где именно эта станция? — вмешиваюсь в разговор. — В заливе Благополучия, — охотно откликается человечек в кителе, иро­ нически подчеркивая последнее слово. — Названия там вообще поэтические — бухта Укромная, бухта Трех Медведей, полуостров Сомнения, мыс Опасный итак далее в том же духе. А район самый прозаический, тяжелый! Кругом ледники. Да и работа, говорят, беспокойная. ...Начальник отдела кадров Савельев сидел за своим столом, зажав голову обеими руками. От него только что с шумом вышла группа зимовщиков. На мое приветствие он устало поднял глаза, отбросил спустившуюся на лоб прядь волос и улыбнулся. — Ага, прибыл! А я боялся, что ты на курорт уехал. — Оттого и задумался так?— смеюсь я. — Да нет. Сейчас весь день как в котле. Один просит назначить туда, где хорошая охота. Другому не нравится восточный сектор. Третьего назначь не на материковую, а обязательно на островную станцию. Приходится отбиваться и от таких, кого интересует не станция, а оклад и бытовые условия. И так до вечера. Савельев придвинул папку, достал отпечатанный на машинке лист и, подавая мне, произнес: — Получай приказ о назначении в бухту Провидения и начинай сборы. — С удовольствием, но... — Что но? — Нельзя ли изменить назначение? — Вот спасибо! А чем тебе бухта Провидения не нравится? Я и подбирал-то ее специально для того, чтобы компенсировать твою последнюю зимовку на Кигиляхе. 9 . «Сибирские огни» № 11.