Сибирские огни, 1963, № 11

Письма начинались обыкновенно так: «Михаил Павлович, здравствуйте! С далеким забайкальским приветом к Вам Валя». Они походили на задушевный разговор. Вся ее жизнь, вся душа, все ее чувства отразились в них. «Порой столько думаю, над стольким размышляю, что, кажется, голова на­ чинает болеть. Сталкиваюсь иногда с такими вещами, которые там, у нас, редко наблюдаются. А может, я младше была, многого не понимала, да и думала мень­ ше, и видела все в розовом свете. Если где кто неправильно поступает, мне каза­ лось, что сразу же можно такого разоблачить и раскрыть глаза всем, чтобы уви­ дели безобразие. Но на самом деле это не так. Люди иногда видят несправедли­ вость и терпят ее. Даже подыскивают какие-то оправдания. У нас в колхозе есть 3. Должность занимает высокую, но ни черта не делает. Совсем. В районных ор­ ганизациях знают? Отлично знают. И что мне там сказали: «Да, ни черта он не делает, но у нас нет человека, чтобы заменить...» Я иногда думаю, что причина тут одна: далеко от центра, от Москвы. Но неужели самим надо мириться, чго столько недостатков... Нередко трактористы пьют, из-за чего машины стоят. Поля плохо обрабаты­ ваются, несвоевременно... И вот насмотришься, наслушаешься — все бунтует: и душа и разум». И снова Валя начинала тормошить райком комсомола, правление, говорить о равнодушном отношении к людям, о беспорядках. — Учет плохой, несправедливый, — изобличала она. — Соревнование на бумаге! Стремишься больше сделать, но в конце концов неизвестно, сколько сде­ лано. Получается, что люди не заинтересованы в деле! Один из членов правления воскликнул: — Вот въедливая, вредная девчонка! Но Валя не унималась. На бюро райкома утвердили комсомольский штаб. Решили выпускать сатири­ ческую газету с фотографиями, карикатурами, эпиграммами. Валя стала членом этого штаба. «Уж тут-то я им покоя не дам», — подумала она. В бригаде знали Чунихину жизнерадостной, веселой. Говорили, что из нее так и бьет наружу энергия. Но это бывало не всегда... Никто не знал, как порой ненастило у нее на душе, когда сталкивалась с равнодушием, с безобразиями, с бесхозяйственностью. В глухой полночный час она признавалась педагогу: «Знаете, Михаил Павло­ вич, говорят, что рано или поздно каждый человек сталкивается с беспощадной действительностью и получает урок на всю жизнь Он тогда видит все уже не в розовом свете, а так, как есть на самом деле. И тогда или его сломит это открытие и он примирится со всем плохим, или он станет на путь борьбы со злом Не знаю, какой я выйду из этого поединка реальности и наивной мысли. Боюсь, чтобы не было первого. Это страшно. Тогда, по-моему, не стоит жить. Михаил Павлович, не думайте, пожалуйста, что я ною. Но мне, понимаете, надо высказать то, о чем думаю. Твердо верю в себя, поэтому пишу вам все. Верю, что найду правильное ме­ сто в жизни, свое место. А пока — думать и раздумывать...» А жизнь шла своим чередом. Провели кое-как сенокос, начали ремонтиро­ вать технику, готовиться к хлебоуборочной. Начало похода И вдруг в жизни Вали произошло удивительное и неожиданное. Однажды, придя домой, усталая, замерзшая, она нашла на столе письмо и? «Комсомольской правды». Почему ей пишут из редакции? Откуда узнали о ней? Вскрыв конверт, она совсем растерялась. Редакция спрашивала, можно ли напечатать письма, которые она писала Михаилу Павловичу в Харьков. «Зачем