Сибирские огни, 1963, № 9

танн. Только фрау Вебер не было в траурной процессии. Она лежала дома с ком­ прессом на голове, и бургомистр пригласил к ней врача... Четыре трубача спешили от церкви. Около бывшего спортивного зала — те­ перь здесь была строительная площадка, обнесенная высоким забором с колю­ чей проволокой поверху—они настигли колонну, и снова торжественно‘зазвучал хорал. Бог мой! Как изрыли тут землю! Колонна медленно ползла вдоль беско­ нечного забора, шаг за шагом, словно черная гусеница, с сотнями скорбных лиц. Нойдорфер заметил лейтенанта, когда они поравнялись со стадионом, напо­ минавшим открытую разработку. Отсюда процессия свернула налево. Да, да, вне всякого сомнения, это был тот самый, вежливый молодой лейтенант, которого пригласили в гости в Хольденбурге. Как же его зовут? Кажется, Мельвилль... На­ до на обратном пути избежать встречи с ним, подумал учитель. Было бы очень неприятно здороваться с лейтенантом. Учитель Нойдорфер задумчиво вглядывался в лицо Мельвилля. Он больше не испытывал огорчения от того, что тот послал к нему толстого сержанта, а не пришел сам. Время — лучший судья, сказал он себе, и на расстоянии многое бы­ вает видно лучше, чем вблизи. Мельвилль шел, ни на кого не глядя. Он нес венок. После того, как лейте­ нант услышал от Вольфа Бертрама об ужасном происшествии, он тут же помчал­ ся к полковнику Гаррису, но полковник отчитал его. — Репутация нашей дивизии,— заявил он,— требует прежде всего, чтобы ее офицеры не вели себя как базарные бабы, если возникают неприятные вещи, возможные в любой армии. Это во-первых, лейтенант Мельвилль. Во-вторых, мне кажется, вы забыли, что наша дивизия состоит из мужчин, закалившихся в горах Кореи, на них зиждется слава нашей дивизии... Европа изнежена, и вы должны воспринимать это гораздо серьезнее, нежели воспринимали до сих пор, лейте­ нант!.. Кстати, кто вам сказал, что именно наши люди переехали девушку? — Примерно в то время видели джип с четырьмя пьяными. — И только-то? Других сведений нет? Лейтенант молчал. Полковник развел руками: — И вы осмелились поднимать панику? — Свидетели утверждают, что рядом с водителем сидел поразительно тол­ стый сержант. О нем говорится и в донесении полиции... Полковник нетерпеливо вздохнул. — В минувшее воскресенье только из нашей дивизии находилось в пути двести джипов. А толстых у нас, к сожалению — к сожалению! — тоже более чем достаточно, и число их чрезвычайно быстро растет. Жрут, развратничают, пьянствуют и становятся такими жирными и вялыми, что просто позор! — пол­ ковник стукнул кулаком по столу и вскочил. — Ну, это скоро изменится, между прочим. Мы не французы. Кстати...— полковник Гаррис провел рукой по лбу и иронически улыбнулся. — Вы, лейтенант, возложите на могилу девушки венок от американской дивизии. — Но этим...— лейтенант замялся. — Что «этим»? — Этим самым мы признаем, что наши люди... Я полагаю, что...— Мель­ вилль снова замолчал. Краска залила его шею, уши. — А разве я спорю с вами? — Гаррис прикусил губу и официальным то­ ком добавил: — Командование дивизии сожалеет о случившемся и примет все меры, какие только будут в его силах, чтобы примерно наказать виновных, если они имеют какое-нибудь отношение к американской армии. ...Траурная процессия достигла кладбища. Деревья с облетевшей листвой простерли сухие пальцы ветвей во влажно-холодное небо. Священник монотонно и тихо бормотал молитву, даже стоявшие рядом с ним едва разбирали слова. Гроб опустили в могилу. Комья земли застучали по доскам. Трубачи заиграли последний хорал. Быстро вырос небольшой холмик земли, и тут же скрылся под