Сибирские огни, 1963, № 9

Потом он целовал ее и спрашивал себя, откуда он набрался такой смелости. Она не сопротивлялась. Она только хватала ртом воздух и повторяла: — Довольно!.. Довольно!.. Нам пора домой. Он послушно подчинился ей и опять ничуть не жалел об этом. 10 За два дня до намеченной встречи Ольберг поехал в Майнц. Отто Нолль, редактор «Фольке эхо», подвинул к себе блокнот. — Итак: сколько имеется заявлений? Ольберг старался отвечать как можно полнее, но ему все же было далеко до проницательности главного редактора. «Вот спрашивает!» — думал он с уважени­ ем. Отто Нолль был командиром дивизии в м аки '. Что же удивительного — он отличный организатор! После беседы с редактором Ганс прошел в издательский отдел. Вера сидела за машинкой и сосредоточенно печатала. — Должно быть, что-то очень интересное? — спросил он и слегка похлопал ее по плечу, словно в его появлении не было ничего из ряда вон выходящего, словно он приветствовал не свою собственную жену, которую не видел несколько недель, а случайно встретил старую знакомую. Лицо ее вспыхнуло. Ах, ничего особенного... Удивлена, что ты опять появился... Она хотела сказать что-то совсем иное, нежное, ласковое. Но упрек вырвал­ ся прежде, чем она успела произнести хорошие слова. — Знаешь что,— Ганс нагнулся к Вере и быстро провел рукой по ее воло­ сам. — Я бегу в магазин. Мы устроим сегодня настоящий семейный вечер. А? Вера смотрела на него широко раскрытыми глазами. То же самое: вот он во­ шел в комнату и все перевернул. Минуты спокойно не посидит, не поговорит с то­ бой... И так же вдруг — как свалился на голову — опять исчезнет... — Не делай такое хмурое лицо. Ты не рада? — спросил он, улыбаясь, слов­ но просил прощения.— Что принести? Бутылка вина у меня уже есть. Захватил в Хольдентанне. — Принеси что-нибудь. Вера слышала, как Ганс скатился с лестницы. Всегда одно и то же, думала она. Сначала стараешься держаться независимо. А потом? Потом появляется он, говорит две-три фразы, и ты таешь, как воск... Она раздраженно стучала по кла­ вишам, но вскоре опустила руки и прислушалась к себе, к своему телу, в кото­ ром вот-вот должна была шевельнуться новая жизнь... Когда она после работы поднялась в свою маленькую комнатку на пятом этаже, ужин стоял уже на столе, тихо звучало радио, а Ганс гремел посудой. Он помог ей снять пальто, сдвинул стулья и потянулся к ней губами. Вера опять не удержалась... — Ты был и остаешься большим ребенком! Примчишься раз в месяц домой и за два часа хочешь снять все, что накопилось за эти долгие недели... Знаешь ли ты вообще, как бывает на душе, когда из вечера в вечер глядишь на стены и ждешь, что крыша обвалится тебе на голову... — Пойми, Вера, я же не нарочно... — Я знаю... У тебя своя работа... Но ты не хочешь видеть и слышать, что делается рядом с тобой...— она комкала конец скатерти и грустно смотрела ми­ мо него, через окно, на серые крыши домов... Зачем он женился, если теперь ей приходится все время быть одной? Он молча положил ей на тарелку вермишель. Вера отодвинула тарелку. Он рассердился. К черту такую жизнь! Конечно, его вина, что у них до сих пор нет подходящей квартиры, что они живут, не зная, каким будет следующий день... • М а к й — французское движение сопротивления.