Сибирские огни, 1963, № 9

словах капитана Лекруа скрытую угрозу. У него достаточно острый слух.. Нойдорфер закрыл глаза. Во рту чувствовалась какая-то горечь. Ну, хорошо. С волками жить — по-волчьи выть. На ехидство надо отвечать хитростью. Или бесстрастно наблюдать, как под его дверьми дни напролет стоят убитые горем соседки и, задыхаясь от волнения, жалуются, что через семь лет' после окончания войны им приходится жертвовать домашним очагом?.. Нойдорфер энергично развернул газету, чтобы чтением отогнать назойливые мысли, но они упорно набрасывались на него снова и снова. Он вспомнил, как- вместе с десятком отважившихся писал в холле гостиницы «Будапешт» амери­ канскому полковнику Гариссу письмо, некоторым образом излагавшее основные' претензии «Союза пострадавших». Такое письмо, честно признаться, требовало’ определенного дипломатического искусства. Нойдорфер мысленно улыбнулся5, опустил газету и взглянул на лошадь из майссенского фарфора. «...мы, члены «Союза пострадавших», лойяльные и уважаемые граждане'; вполне способны понимать и готовы уважать требования военных властей. Мы позволяем себе, однако, заметить, что полагаем несправедливой жестокостью, когда ношу этих требований возлагают только на нас». Очень хорошо! Поэтому они настоятельно рекомендуют уважаемому господину полковни­ ку,— Нойдорфер вспоминал каждое слово,— принять следующее предложение, которое вполне отвечает интересам обеих сторон и является в высшей степени справедливым. Они предлагают разделить тяжкий груз, неизбежно связанный с оккупацией, равномерно на всех граждан Хольдентанна. Таким образом, глубоко­ уважаемый господин полковник будет иметь счастливую возможность отменить- свое распоряжение о конфискации пятнадцати коттеджей для нужд оккупацион­ ных войск и, вместо этого, приказать каждой семье освободить по одной комнате для господ офицеров. Таким образом, дивизия, подчиненная высокочтимому гос­ подину полковнику и нуждающаяся в квартирах, получит таковые в достаточном количестве и одновременно сможет воспользоваться случаем вступить в непосред­ ственный контакт с признательным населением города, а также изучить жизнь и быт немецких семей, что несомненно станет способствовать углублению обоюд­ ного понимания между союзными войсками и немецким народом. Можно ли было написать деликатнее?! Нойдорфер потянулся и глубоко' вздохнул. Выпятив нижнюю губу, он попытался представить внушительную фи- гуру бургомистра Вебера, на которого он всегда надеялся и который, честно го­ воря, так разочаровал его. Не только тем, что отказался поставить свою подпись под письмом. Что подпись! Он ясно дал почувствовать ему, учителю Иойдбрфе- ру, как мало трогает его судьба пострадавших. Никакого христианского мило1 сердия!.. Размышления учителя прервал звонок в прихожей. Матильда перестала мыть тарелки, подошла к двери и заговорила с кем-то. Может быть, нарочный' с ответом от полковника Гарриса?.. Он быстро отбросил шерстяное одеяло, опустил ноги на пол, вытащил из-под кушетки полуботинки и, кряхтя, начал на^ тягивать их. — Юстус, к тебе!.. Матильда отступила в сторону и освободила дорогу... Боллингеру. Эрих Боллингер был одет в голубой воскресный костюм. Его шея высовыва­ лась из туго накрахмаленного воротничка. Он вертел в руках шляпу и скромна спрашивал, не будет ли господин учитель любезен уделить ему десять-пятнад-- цать минут. Нойдорфер в замешательстве потянулся за галстуком. — Что вас ко мне привело? Эрих Боллингер сделал два шага к столу, положил руку на спинку стула № спросил глухим голосом: — Правда ли, что вы направили американскому коменданту письмо с пред­ ложением конфисковать по комнате у каждой семьи?