Сибирские огни, 1963, № 9

Произведения Н. И. Наумова, проникнутые огромной любовью к народу и страстной ненавистью к его эксплуататорам и угнетателям, передают достоверные картины жизни старой Сибири и России в делом. Не случайно очерки и рассказы Наумова, изданные за годы Советской власти в Москве, Ленинграде, Новосибир­ ске, Иркутске, Томске, были с удовлетворением встречены читателями, а творче­ ство его все больше и больше привлекает внимание литературоведов. Закономер­ но, что наибольший вклад в дело изучения и пропаганды произведений Наумова сделали и делают его земляки-сибиряки. И среди них первое место принадлежит С. Е. Кожевникову. Под его редакцией вышло наиболее полное собрание сочине­ ний Наумова, он автор первой книги о его жизни и творчестве. Однако необходимо отметить, что многие положения и оценки в работах ис­ следователей давно устарели. Настала пора очистить биографию писателя от вся­ ких наносных суждений и домыслов, идущих подчас еще от лживых писаний неко­ торых дореволюционных критиков. Назрела необходимость издать новое, наиболее полное собрание сочинений Н. И. Наумова. Отмечая 125-летие своего земляка, общественность Тобольска, Омска, Том­ ска и других городов несомненно примет нужные меры к увековечению памяти народного писателя Сибири. А. ПУГАЧЕВ. АВТОБИОГРАФИЯ Н. И. НАУМОВА Публикуемая ниже автобиография Н. И. Наумова написана им в письме к известному критику, своему другу А. М. Скабичевскому из Томска от 29 августа 1889 г. Печатается она полностью впервые и интересна не только как ценный документ о жизни известного писа­ теля. но и как своеобразный очерк-воспоминание. Наумов по происхож­ дению, по воспитанию — типичный разночинец, которого жизнь не баловала с самого детства. «Мучениками» назвал А. М. Горький пи- сателей-разночинцев Решетникова, Левитова и других, которые ценой большого труда, лишений добивались значительных творческих успе­ хов. Ты просишь биографических сведений обо мне. Сообщу тебе их по возможности кратко. Родился я 16 мая 1838 года в городе Тобольске, как пишут в романах, от бедных, но благородных родителей. Отец мой был сын дьякона из села Сама- рово Березовского округа. Служил сна­ чала в городе Омске прокурором, а по­ том в Томске советником губернского правления. Человек он был действительно честный, что особенно поразительно в те времена поголовного взяточничества и казнокрадства. Но это объясняется тем, что в молодости он попал в кружок де­ кабристов, которые имели на развитие его благотворное влияние. Он до глубо­ кой старости вспоминал об них с чувством глубокого благоговения к ним. Жили мы всегда в страшной бедности. Матери я лишился семи лет и после смерти ее рос одиноким, заброшенным ребенком, не имел ни товарищей, ни детских игр. Лю­ бимое мое времяпрепровождение было уходить вечером в какую-нибудь темную комнату и, забившись в угол, услышать вой зимней вьюги. Я всегда почти засы­ пал под эту заунывную сибирскую мело­ дию. Других колыбельных песен никто надо мной не пел. Одинокое детство и от­ рочество имело на меня влияние на всю жизнь. Я боюсь людей и дичусь их. И теперь, если я попадаю в общество, то те­ ряюсь в нем, стесняюсь всех и каждого, чувствую себя неловко, не по себе, стес­ няюсь говорить и, только когда выпью, то уж необузданная сибирская натура размахивается во всю ширь, и непремен­ но устроишь какой-нибудь скандал, от которого долго-долго ноет и болит ду­ ша... Читать меня научила еще мать с пяти лет. Вся моя библиотека в то время за­ ключалась в баснях Крылова. Я любил эти басни, с утра до ночи читал их и выучил наизусть. Большинство их я и до настоящего времени помню. Первая кни­ га после басен, которую я прочел, был роман Загоскина «Юрий Милославский». Я до того увлекся им, что сразу прочи­ тал его пять раз и, благодаря блестящей памяти, знал многие страницы наизусть. Он имел на меня то благотворное влия­ ние, что я пристрастился к чтению. Чи­ тал я с утра и до ночи, не сходя с места, забывая ради чтения и еду, и сон. Читал я все, что попадало под руку. Скудность в те времена в книгах была вопиющая. Я читал и «Еруслана Лазаревича» и ры­ царские романы, вроде «Гуак, или не­ преоборимая верность», «Четьи-Минеи» и «Библию». Помню мою беспредельную радость, когда отец достал для меня