Сибирские огни, 1963, № 9

санному тогда рассказу «Настроения Н. Н. Бурова», которым начнет боль­ шой цикл своих произведений о белой эмиграции. Конечно, в детстве Толстой усваивал народный язык безотчетно. В реальном училище он даже стыдился своей «непра­ вильной» речи. Недаром и письма Алек­ сея Толстого с переездом из Сосновки в Самару, а затем в Петербург становятся более гладкими и книжными по языку. А на его ранних произведениях, по собст­ венным словам писателя, сказалось влия­ ние «неточного, приблизительного, не­ верного» языка декадентской литерату­ ры. Пройдет время, прежде чем Толстой от книжной выспренности, характерной для его ранних стилизованных рассказов и символистских стихов сборника «Лири­ ка», вернется — но теперь уже не безот­ четно, а как ищущий художник! — к жи­ вой стихии народной речи. И «запас» родных с детства слов, ощущений фоль­ клорной образности будет помогать Тол­ стому в труднейшей работе по поискам «алмазного» языка... Два ,,детства“ Алексея Толстого ...Года три назад я был в деревне Вин- новке, у знаменитого гончаровского «об­ рыва». На захватывающей дух крутизне волжского берега стоит архитектур­ ный памятник литературным героям А. И. Гончарова. Он очень прост. Это — круглая белокаменная беседка, с лепны­ ми карнизами и легкими колоннами. Но выполнена она так, что чудится присут­ ствие где-то рядом изящной, утонченной Верочки, которая, по преданию, прибега­ ла к этому месту на свидания с «нигили­ стом» Марком Волоховым. Беседка вся из эпохи романа, вся в девятнадцатом веке. А под «гончаровским обрывом» те­ перь играет волной безбрежное Куйбы­ шевское море. Возможно, кроме места действия, ав­ тор «Обрыва» все остальное «придумал» — и Верочку, и нигилиста Марка, и бе­ седку их встреч. Но придумал -так, что для людей стало необходимым, чтобы «беседка» существовала. И земляки — поклонники А. И. Гончарова"— воздвиг­ ли ее на собственные средства, по под­ писке. Поистине удивительна эта привязан­ ность к героям любимых книг, которая есть в каждом народе (в США известны памятники Тому Сойеру и Геккельбери Финну. А в Лондоне посетители почти­ тельно осматривают «экспонаты» в му­ зее вымышленного Шерлока Холмса). «Придуманные» писателем герои суще­ ствуют для нас как живые. С тем только, пожалуй, различием, что они не подвер­ жены общему для всего живого закону. Даже «погибнув» в романе, они не уми­ рают. Они не старятся, но, незаметно ме­ няясь вместе с нами, остаются и такими, какими мы их встретили впервые. В этом одно из чудесных свойств Книги, дости­ гаемое силой художественного обобще­ ния. Но сила эта бывает лукавой. Мастер­ ский вымысел рождает иллюзию допод- линности описанного. А когда в основу произведения положены в той или иной мере действительные события, да еще происходившие как будто на глазах со­ временников, «гипнозу» художественно­ го вымысла поддаются порой даже спе- циалисты-исследователи. За примерами незачем ходить далеко. Стоит вам поду­ мать о детстве А. Н. Толстого — и перед глазами сами собой возникают картины «Детства Никиты». Иной раз сталкива­ ешься и в прямой форме с легендой, буд­ то знаменитая повесть — это близкое к действительности изображение подлинно­ го детства писателя... Однако нигде, пожалуй, не встреча­ ешься с такой широчайшей и трогатель­ ной верой в полную реальность художе­ ственного вымысла, как в «литератур­ ных местах», связанных с чтимым тут произведением. Одно из таких немало­ численных в Союзе мест — деревня Павловка (Сосновка — ее часть) Куйбы­ шевской области — «страна Никитиного детства». Года три-четыре назад в сквере, наис­ косок от колхозного правления, открыва­ ли памятник А. Толстому. На открытие среди других пришли престарелые свер­ стники Алексея Николаевича, кого, по убеждению селян, писатель «изобразил» товарищами маленького героя. Павловцы уверены, что в «Детстве Никиты» от на­ чала до конца описана «сущая правда». В Павловку свершается подлинное па­ ломничество. Мне самому, даже еще до установления памятника А. Н. Толстому, приходилось видеть туристские группы, направлявшиеся к ней через районный центр Колдыбань. Им объясняли, что от хутора ничего не сохранилось, кроме ме­ ста, где была усадьба Бостромов, да ста­ рой парковой аллеи... Но они все-таки шли. Куйбышевская областная газета со­ общала, что в гостях у одного только то­ варища детских лет А. Толстого — пре­ старелого павловского пчеловода и шор­ ника С. И. Скопинцева «побывали сту­ денты, научные работники, учителя, ра­ бочие Москвы, Ленинграда, Саратова, Куйбышева, колхозники нашей и сосед­ них областей» («Волжская коммуна», 7 января 1962 г., «Друг Алексея Толсто­ го»). Автобиографичность любимой народом повести давно уже отмечалась литерату­ роведами. «Сосновская» часть нового ар­ хива, и в первую очередь большое коли­ чество обнаруженных писем будущего писателя, позволяет теперь полнее и глубже увидеть высокую силу художест­ венного обобщения, отличающую это за­ мечательное произведение.