Сибирские огни, 1963, № 8

хозяйства, чувствительно бьет по прести­ жу районного руководства. Жизнь «левого берега» легла в основу первого романа Ирины Маевской1. Точ­ нее — жизнь одного маленького таеж­ ного колхоза. Читателю, знакомому с «Солью зем­ ли» Г, Маркова, «Садом» А. Коптелова, «Тропами Алтая» С. Залыгина — произ­ ведениями, поднимающими проблемы хо­ зяйского отношения к природным богат­ ствам Сибири, развития производитель­ ных сил этого края, может показаться менее значительным то, что взволновало писательницу, что страстно отстаивает она. Но дело, пожалуй, не в масштабе проблем, а в их жизненности. И обраще­ ние романиста к избранной теме вполне обосновано, подсказано жизнью. Вот почему уместнее, будет сослаться не на литературные аналогии, а на ре­ альные факты. Общеизвестно, что Эвенкийский нацио­ нальный округ — традиционный охотни­ чий край. Там нет промышленности — только промысел. Там на душу населе­ ния приходится чуть не сотня квадрат­ ных километров богатейших охотничьих угодий. Там, наконец, сложился, приме­ нительно к роду занятий местных жите­ лей, своеобразный быт. Охотников-про- мысловиков вполне устраивали разбро­ санные по тайге небольшие селения — фактории. Но вот в не так уж давние времена на «Большой земле» пересмат­ ривали административное деление сель­ ских районов, укрупняли их. Универ­ сальна ли была эта реформа? Нет, ко­ нечно. Но «установка» дошла и до Эвен­ кии. В результате укрупнили и охот­ ничьи станки, раз «везде так делают». Что же получилось? И без того редкие поселения в далеком таежном краю со­ всем поредели. Это немедленно сказалось на охотничьем промысле — он начал хи­ реть. И другой пример. Сравнительно недавно в «Комсомоль­ ской правде» выступили со своего рода отчетом энтузиасты Кедрограда, настой­ чиво создающие на Алтае комплексное хозяйство по промышленному использо­ ванию богатств кедровых лесов. Но, примерно, в то же самое время на Чуй- ском тракте можно было видеть внуши­ тельные колонны лесовозов, груженных неохватными стволами порубленных ве­ ковых кедров. И сейчас можно увидеть такие колонны. Невозмутимо, вопреки здравому смыслу, в ущерб государству истребляется сокровище Горного Алтая, гордость края, богатство края — могу­ чий, плодоносный кедр... Что это — недо­ мыслие? Нет, — «установка». Кому-то из местных руководителей пришла нелепей­ шая идея освоить в заповедных местах... 1 Два счастья. Роман. Изд. «Советский писа­ тель» , М., 1962. террасное земледелие! И вот безжалост­ но выпалываются великаны-деревья, вы­ водятся под корень таежные массивы, обнажаются горные склоны... Двух фактов вполне достаточно, что­ бы увидеть за мыслями, переживаниями, стремлениями героев романа Ирины Ма­ евской, активно выступающих против1 косности, шаблона, формализма, саму жизнь. Сопоставление с фактами дей­ ствительности оправдывает локальность этого произведения. Писательница, долж­ но быть, сознательно сузила масштаб, сосредоточила все свое внимание на ма­ лоприметной деревеньке Рябиновой Бал­ ке. Это позволило ей с большей убеди­ тельностью и доказательностью решить художественными средствами обществен­ ную задачу. Не менее важна параллельно идущая в романе тема науки и практики. Судьбы таежных сел и сибиряков-охотников за­ кономерно поставлены в зависимость от позиции столичных ученых-природове- дов, ответственных не столько за свое отношение к науке, сколько за воспита­ ние специалистов, призванных стать хо­ зяевами земли и ее богатств. События в колхозе «Ударный охот­ ник» в Пчелкинском районе оказывают­ ся тесно переплетенными с внешне не­ схожими делами московского института, а не всегда «праведные» действия моло­ дого председателя артели Андрея Не- промаха и его односельчан — с борьбой истинного знатока природы профессора Ветрова против дачно-оранжерейных ученых. В центре внимания автора и читателя,' независимо от сюжетных поворотов, не­ изменно остаются Рябиновая Балка и ее обитатели. Образы таежников — Непро- махов и их многочисленной родни, Ираи­ ды и Потапа Чарых, Герасима Быстро­ ва, расчетливого и хитрого хищника Ан­ тона Захарова — самая большая удача писательницы. По-настоящему зная Си­ бирь, И. Маевская точно и художествен­ но ярко передает ее природу и быт, свое­ образие и колорит местного языка. Это не малое достоинство — без стилизации, ненавязчиво, но убедительно сообщить произведению именно сибирское. То, что относительно легко могло быть достиг­ нуто в историческом повествовании, не­ измеримо труднее, когда дело имеешь с материалом современным, когда «мест­ ное» растворяется, нивелируется, обез­ личивается. И хотя порою в романе встречаются погрешности языка и стиля, они не столь приметны на общем выра­ зительном фоне, точно воссоздающем Си­ бирь и только Сибирь. Роман Ирины Маевской дает критику благодатный материал для анализа и со­ поставлений. Чрезвычайно интересно проследить «расстановку сил», сравнить противоборствующие характеры партий­ ных работников Чутких и Сияновой, охо­