Сибирские огни, 1963, № 8

Я заговариваю о коллекции Кеннана. Г-жа Яхин оживляется: — О, право, вы родились в сорочке! Представьте, сегодня здесь случайно на­ ходится господин Ярмолинский, который хорошо знал Кеннана. Он работал у нас в библиотеке, а теперь на пенсии, но иногда заходит. Пойдемте, я познакомлю вас. Г-н Эбрэхам Ярмолинский подтверж­ дает: да, он знавал Кеннана. Больше то­ го — принимал по поручению библиотеки дар путешественника, сибирскую кол­ лекцию, и даже выпустил в те годы бро­ шюру с ее описанием. Вот удача! Разумеется, я готов обру­ шить на г-на Ярмолинского град вопро­ сов. Но мой собеседник протестующе под­ нимает руку: к сожалению, сейчас он должен покинуть библиотеку, у него де­ ловая встреча. Но если я не сочту за труд приехать сегодня вечером вот по этому адресу, то он рад быть мне полез­ ным. О’кей! Вечером меня поднимает лифт одного из старых нью-йоркских домов в темном переулке неподалеку от Бродвея. В дав­ но обжитой квартире с: немодными «веч­ ными» вещами 1— непривычное для нью- йоркского жилья обилие книжных полок. — Вам, наверное, известно, — начи­ нает хозяин, — что Джордж Кеннан хо­ рошо знал русский язык и что многие в Сибири называли его Георгом Иванови­ чем? Ему нравилась Сибирь, в одном из писем он называл ее чудной и бесконеч­ но богатой, замечая при этом, что в Америке природа дивной сибирской стра­ ны известна меньше, чем природа Луны. Но это так, между прочим... Я знавал Кеннана не в лучшую для него пору. Мы встречались в 1920 году. Он был уже глубоким стариком и не все помнил. Мы вместе составляли описание его сибир­ ских коллекций. Представляете — груды рукописей политических ссыльных, напи­ санные в тюремных камерах Якутска или позднее, в эмиграции, на чердаках и в каморках Парижа, Цюриха, Лондона... Множество писем, потрясающие челове­ ческие документы... Записанные Кенна- ном биографии ссыльных... Фотографии... — И много фотографий? — не очень вежливо перебиваю я. — Фотографий? Если память мне не изменяет, около двухсот. Большой аль­ бом. Большой альбом! А не помнит г-н Яр­ молинский, не говорил ли ему мистер Кеннан, каким образом попали к нему эти фотографии? Вывез ли он их из Си­ бири, или, может быть, коллекция по­ полнялась и после поездки? Г-н Ярмолинский трет лоб. Кажется, большую часть портретов Кеннан приоб­ рел в каком-то сибирском городе, другие получил в подарок от ссыльных. — Скажите, а фамилия Кеппель вам ничего не говорит? Или Аксельрод? — Кеппель? — отрицательное пока­ чивание головой.— Что же касается Ак­ сельрода... Может, вы имеете в виду дея­ теля группы «Освобождения труда»? Он умер в эмиграции, кажется, в 1928 году. Других Аксельродов г-н Ярмолинский не знает. Хозяин достает жизнеописание Кенна­ на, показывает его портрет, листает био­ графический словарь. Вспоминает, что года три-четыре назад в Чикаго вновь из­ дали книгу Кеннана — правда, сильно сократив ее. Потом мы говорим еще о чем-то, и даже вежливо спорим о послед­ них международных событиях. Но мне не до спора. В голове у меня стучит: «боль­ шой альбом, большой альбом»... На следующий день сразу после конца заседания в ООН бегу по 42-й улице к библиотеке—просить разрешения осмот­ реть коллекцию Кеннана. Библиотека с давних лет славится пре­ восходной организацией дела. Еще в 1913 году газета «Рабочая правда» (под таким названием некоторое время выхо­ дил тогда центральный орган партии) опубликовала статью «Что можно сде­ лать для народного образования». Автор рассказывает о Нью-йоркской публич­ ной библиотеке, которую перевели в но­ вое здание — в то самое, где она нахо­ дится и теперь. Первая книга, затребо­ ванная в новом зале, была вручена чита­ телю всего через семь минут. Этой пер­ вой книгой оказалось изданное на рус­ ском языке сочинение Горта «Нравствен­ ные идеалы нашего времени». В статье рассказывалось также, какие удобства представляет публичная библио­ тека большинству населения, сколько книг выдает, сколько отделений имеет, как обслуживает детей. Автором статьи был Владимир Ильич Ленин...