Сибирские огни, 1963, № 8

— Казнен в 1944 году. Листки она спрятала в жестянку, а жестянку — в погребе, в картошке. Там бы их ни за что не нашли. Она показала мне письмо своего мужа, посланное им через Гору вместе с записками Юлека. Он ей писал: «Моя дорогая, не нас одних постигла такая тяжкая участь. Приведу тебе лишь один из примеров последнего времени, который касается моего близкого друга — писателя Юлиуса Фучика... Прилагаю ту часть его панкрацких записок, которая посвящена его жене, и тут же написано его завещание. Прошу тебя, прочитай эту пару листиков и спрячь их получше,— они представляют большую ценность». Я вышла в чудесное летнее утро. На ближней меже я присела и снова про­ смотрела листки, исписанные и пронумерованные Юлеком: 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84. В левом углу — на каждом номер листка, в правом — буква R, как и на тех, что показывал мне Колинский. Я стала читать: «19 мая 1943. Сегодня ночью мою Густину отправляют в Польшу. На катор­ гу, на смерть от тифа. Остается, может, несколько недель, может, три месяца жиз­ ни. Говорят, мои бумаги уже переданы в суд. Значит, еще недели четыре пред­ варительного заключения в Панкраце, а там опять же два-три месяца — и конец, Этот репортаж уже не будет закончен...» Слезы застилали глаза. Ах, Юлек, мой Юлек! Было несказанно тяжко. До сознания никак не доходило, что его уже нет, что я его уже никогда не увижу, что эти вот листки, написанные больше двух лет назад,— последние в его жизни. Все равно казалось, вот я приду домой, а Юлек уже ждет. Но рассудок глушил голос сердца. Он говорил: пойми же, фашисты убили и замучили сотни тысяч, миллионы,— Юлек один из них! В начале июля Колинский привез 158 пронумерованных листков, исписан­ ных рукой Юлека. На первом листке стоял заголовок: РЕПОРТАЖ написанный с петлей на шее тюрьма гестапо на Панкраце весна 1943 года Несмотря на то, что я дополнила рукопись семью листками, полученными от госпожи Скоржеповой, это было не все. Не хватало одного листка — под номе­ ром 91. Тщетны были все мои поиски. А пока «Репортаж с петлей на шее» был сдан в печать. Его первое издание вышло в октябре 1945 года без пропавшего лиетка. И второе издание тоже. Весной 1946 года я рассказывала о Юлеке на собрании молодежи в Голе- шовицах (район Праги). После собрания подошла ко мне девочка лет пятнадцати и сказала: «Товарищ Фучикова, мне так стыдно!» «Почему?» — спросила я с удивлением. И узнала, что она из Гумпольца, что весной 1945 года, после осво­ бождения Чехословакии, она случайно была в гостях там же в Гумпольце, в семье Заводских, которая, по ее словам, в период оккупации скрывала у себя записки Фучика,— и как раз в это время их принесли из тайника и выложили на стол. Она взяла несколько листков в руки и стала вчитываться, но тут ее позвали домой. Один листок она не дочитала, но так как его содержание сильно заинтере­ совало ее, она взяла его с собой и заложила в книгу, которую потом кому-то одолжила. Через некоторое время она вспомнила про листок, но не могла при­ помнить, у кого ее книга. Только сейчас ей эту книгу вернули вместе с забытым листком, который она мне и отдает. Вот почему ей так стыдно. Это и была так долго разыскиваемая страничка 91 рукописи Юлека, кото­ рую я считала утраченной навсегда. Третье и последующие издания «Репортажа с петлей на шее» уже дополнены найденной страничкой.