Сибирские огни, 1963, № 8
— Ай, что там расценки! Абы дело хорошо сделано, а там придет и зарабо ток, запла-а-тят...— И, растягивая последнее слово, махнул рукой. — А если обсчитают? — продолжаю пытать его. — Не обидят! Так всегда думаю, так всегда у меня и получается. А прав или не прав — судите сами... Общественный труд для Ярошенко уже сейчас не только жизненная потреб ность, но и творчество. Что касается заработка, то он в нем уверен и не беспокоит ся. Личный интерес у него уже теперь совпадает с государственным. Но однажды в печати промелькнули'и такие нотки, что Ярошенко, дескать, настолько бескорыстен — иногда даже от заработанного отказывается. И в самом деле был случай, когда бухгалтерия по грубой ошибке начислила и оплатила ему только половину сделанного. Речь шла о солидной сумме: что-то около пятисот рублей в переводе на новые деньги. Получил и ничего не сказал. Через полгода ошибку нашли, вызвали дополучить. Дополучил и опять ничего не сказал. Я напомнил об этом достоверном случае Василию Петровичу. Смущается: — Ну зачем же про меня сказки-то рассказывать. Вроде бы я ангел какой- то. Я такой же, как и все. Каждому хочется жить все лучше и лучше. Для этого и коммунизм строим... Но зато, когда речь зашла о тунеядцах, приписках, рвачестве, о людях, для которых земли целинные — это рубли длинные, встрепенулся взволнованно. Пре зирает он всякое ловкачество, захребетничество, работу без души — «лишь бы за считалась». Путь к лучшей жизни — добросовестный труд. — Вот это другой разговор! Уж если сделать, так на совесть, уж если зара ботать, то че'стно. Я так понимаю —• у каждого рабочего человека должна быть своя гордость: базаровать не пойду, в приписках и подачках не нуждаюсь, неза служенное, незаработанное не приму. Да, не приму! Так что прошу одно с другим не путать... Таков Василий Петрович Ярошенко — человек большой моральной чистоты и красоты. Недаром его частенько называют «путеводной звездой механизаторов целины». * * * Весна (десятая, юбилейная!) нагрянула в Целинный край рановато. Уже в ап реле основательно палило солнце. Зато май обернулся ветреной и холодной пого дой. Ну, что ж: народная примета говорит — май холодный — год хлебородный. Нужен, очень нужен отменный целинный урожай пятому году семилетки! Над красивым, окруженным причудливыми сопками и серебряными озера ми, городком Щучинском сгущаются сумерки. После очередной поездки к Василию Петровичу пора и домой. Проводить любезно вызывается радушная Ле на: — Давайте прокачу до вокзала на своем коломенском... Дорогой, на порывистом ветру, обмениваемся отрывочными фразами: — Скоро и я в путь... Техникум окончила... Получила назначение на Цели ноградскую ТЭЦ... — А как же с комбайном? — Моя старая должность,— смеется,— отменена.— Этим она подчеркивает, что на самоходках штурвальные уже не нужны. Однако, оказывается, и в прош лом году на жатве помогала отцу. Но уже в качестве самостоятельной сменщицы... Прокатила на мотоцикле лихо. — Спасибо, Леночка! Больших, новых успехов и вам и всей расчудесной тру довой семье. Н. ВЕРХОВСКИЙ.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2