Сибирские огни, 1963, № 8

кругловаты е щ еки ее порозовели, а чуть косоватые гл а зенки заблестели , заискрились . Д а и вообще вся она з а си я л а , как обмытый дож ди ком к ам е ­ шек. Только вот руки никак не хотели отмы ваться ,— т а к глубоко въелись в н и х 'гр я зь и с а ж а . Вообще руки у нее были не по-детски сухими , ж естки ­ ми и большими . — Ты помой еще руки с мылом ,— посоветовал Ф едька . — Не, не отмою тся . Это от работы у меня таки е руки . М ам к а у нас все в поле д а в поле. Кто ж е з а домом тогда смотреть будет? Зи н к а еще м а ­ л а . О тец -то у нас , знаеш ь , какой? П ьяни ц а д а матерщинник . Вот дом на моих руках и д ерж и т с я только ... А ты пришел потому, что у тебя что-ни­ будь случилось, д а ? — Ничего не случилось ... С чего ты взяла? — Я не в зя л а , я т а к спросила . А если когда случится — ты о б я за т ел ь ­ но приходи. Уж вместе-то мы придумаем что-нибудь... Л адно ? Ф едька подум ал -подум ал и вместо ответа с к а за л вдруг неловко: — Зн аеш ь , я больш е не буду в тебя гранатами кидать . И другие... пусть только кинут. Т а к у Ф едора М орозова н ач ал а сь д р уж б а с Клаш кой Никулиной . И как -то незам етно К л аш к а превратил ась в самого необходимого и близкого ему человека . В тот ветреный день Устин, ра зы скав Федьку у Никулиных , пригнал его палкой домой , схватил со стены т яж елы й черный ремень с медной пряжкой. — Снимай , сукин сын, ш таны и л ож и с ь ко мне на колено! — З ач ем ? — П о сп р аш и в ай еще! Я ведь слов на ветер не кидаю . Ч то обещ ал , то и получишь . — Тогда я совсем уйду, н ав с е гд а ,— вырвалось неож иданно у Федьки. Устин ш агнул к нему, схватил за воротник рубаш ки т ак , что она з а ­ тр ещ ал а . — Н ет , ты слышиш ь , мать , что вы родок твой отмочил , а? Ты слы ­ шишь? — Я не отмочил , я просто спросил ,— уронил Ф едька , вспомнив вдруг, что именно т а к о тв е ти л а ем у сегодня К л аш к а .— А слов зр я и я не бросаю . Уйду, с к а з а л ,— и уйду . Потому что несправедливо ты меня хочешь ото ­ драть ... И д ав еч ь несправедливо уд ари л . Вот... А теперь — бей .— И Ф едь­ ка сам расстегнул пуговицу у ш танов , спустил их ниже кол ен .— Ну бей, что ли ,— повторил Ф едька уж е см елее , видя , что отец колеблется . Т ак на этот р а з Устин и не выполнил своего зловещ его обещ ания . Со страшной руганью он бросил в лицо Ф едьке ремень и повернулся к м ате ­ ри: — Вы кормил а волчонка! Бери его теперь, воспитывай . Ч тоб через год шелковым был, пеняла?! Пиетимея подош ла к сыну, погладила по голове, увела в свою ком н а ­ ту. Вскоре наступил а зима , и Пиетимея не отпускала о т себя сы на ни на ш аг . З а долгие зимние месяцы Федька понял , что о зн ач али слова отца — «воспитывай». Е д в а он во звр ащ ал ся из школы , м ать учила его каким-то длинным и непонятным молитвам , л аско вы м голосом р а с с к а зы в а л а , кто такой бог, з а что он лю бит и з а что не лю би т людей, в т о л к о вы в а л а , что он, Ф едька , д о лж ен слуш а ться и почитать отца: ведь святые , сидящие в у глу на иконах , о б я з а т е л ьн о р а с с к аж у т богу о его неповиновении родите ­ лям и то гд а уж ничего хорош его ему, р а б у Федору , ж д а т ь и не надо... Кончилось это тем , что, н аслуш авш и сь до одури н ас т авлен ий и сове­ тов матери , Ф едька однаж ды утром , когда в комнате никого не ока зал о сь , собрал все иконы и одну за другой покидал их в печку, предварительно

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2