Сибирские огни, 1963, № 7

— Меня таскали. Не мертвого, а живого... Фрол медленно, с трудом, выпрямился. Спину ему разламывало, и он невольно потер ее рукой через полушубок. Председатель, не вынимая рук из карманов, уже уходил вниз, в де­ ревню. Фрол, ни на кого больше не глядя, поднял с земли подстреленную ли­ сицу, ударил ею, как камнем, об изгородь, чтобы стряхнуть налипший снег. Встал на лыжи и тоже зашагал к своему дому. Шагал на согнутых ногах, словно все еще нес коровью тушу. По-прежнему больно ныла спи­ на. И снова подумал о себе Курганов: «Был порох, да сгорел. А нового никто не подсыпет». Глава девятая — «Тебя бы по мерзлым глызам, чтоб мясо до костей сошло»,— вспомнил Захар слова Фрола Курганова, едва открыл глаза. Он откинул одеяло, спустил на пол босые ноги. За ночь изба высты­ ла, пол был как ледяной. Рассвет еще не пробился в комнату, по мерзлым черным окнам толь­ ко-только поползла густая синь. Захар нащупал выключатель. Синь со стекол сразу исчезла, отпрянула за занавески, притаилась где-то там, в глубине складок. Мишка еще сладко похрапывал. Его голые ноги высовывались сквозь прутья спинки железной кровати. «Вот и кровать мала стала Мишке,— с тихой радостью подумал З а ­ хар, ежась от холода.— А давно ли сын не мог даже влезть на нее... Надо купить новую, вчера, кажется, привезли в магазин хорошие кровати с ни­ келированными спинками, с панцирными сетками». А1ишка заворочался, зачмокал губами, пробормотал, натягивая одея­ ло на голову: — Ага, ты уж встал... Я тоже сейчас, батя... Я — сейчас... Но стряхнуть обволакивающий его сон так и не мог. Захар потушил свет и вышел на кухню. Ольга Харитоновна копоши­ лась уж с завтраком — резала мясо, чистила картошку. — Ну, чего поднялся ни свет ни заря? Пропадет она от вас, что ли, ваша работа...— заворчала старуха. Захар ничего не ответил. Харитоновна ворчала так каждое утро, и он давно к этому привык. Весело топилась огромная печь. Огонь Жадно лизал березовые по­ ленья. Они трещали, щелкали недовольно, капали чистыми слезами на го­ рячий кирпич пода. — Ну вот, завтрак сейчас сварится,— сказала Ольга Харитоновна, задвигая чугуны в печь.— А я прилягу пока, закрутилась чегой-то... — Да, да, отдыхай, Харитоновна. Я погляжу тут,— откликнулся З а ­ хар от умывальника. Старушка ушла в свою комнату. Захар закурил, выключил электри­ чество, сел на табурет и стал смотреть на огонь. «Тебя бы по мерзлым глызам...» Плясали огненные блики на лице Захара, на стене, розовато окраши­ вали пышную, нездешних мест, растительность на мерзлых стеклах окна. Многое вспоминается в темноте у горящей печки. Огненные блики словно освещает то, что не только давным-давно прожито, но и забыто. Но там, в это прожитом, есть такое, что не забывается. Есть раны, которые не заживают. И когда вот так сидишь у печного огонька, прежде всего начинают саднить эти раны.