Сибирские огни, 1963, № 7

и что вообще я запутался до того — хоть прыгай с утеса в омут с камнем на шее?!!» Недаром старый Анисим Шатров ухмыльнулся тогда на лугу: «Грех да позор — как дозор... хошь не хошь, а нести надо...» Но почему он все- таки сказал так? Какой позор? В смысле — кишка оказалась тонка, на­ дорвалась на работе? Или... Или... Но за этим «или» и было то... самое страшное... Морозный туман, ползший из-за Светлихи, заволок уже всю деревню, остановился у подножья увала и закачался, как пена на волнах. Солнце село, и внизу, в тумане, засветились огни невидимых домов. Тоненькие огоньки мерцали лучистыми звездочками, то гасли, то разгора­ лись. Фрол стоял и почему-то ждал, когда тумана наволочит еще больше и сквозь холодную молочную густоту не в силах будет пробиться даже искорка. Но огоньки упорно мерцали и мерцали — то бледнее, то ярче. Они словно ныряли куда-то в белый молочный омут, а потом всплывали на самую поверхность. «Грех да позор... Хошь не хошь...» Эти слова тоже временами прова­ ливались куда-то, а потом всплывали. Глава восьмая Обжигающий ветер засвистел в ушах, когда Фрол, резко оттолкнув­ шись, наконец, палками, скользнул под увал. Был Фрол не из последних лыжников в деревне, даже иным молодым мог дать сто очков вперед. Но от бешеного спуска у него сейчас остано­ вилось сердце. «В-зж-ы-и-и...» — тянулся и тянулся злорадный визг вслед за Фро­ лом. Длинными тенями мелькали по сторонам кедры. О каждый из них можно было расколоться, как колется глыба льда, брошенная с высоты на каменную плиту,— в мелкие стеклянные брызги, в пыль. Фрол думал об этом, но ни страха, ни даже беспокойства почему-то не испытывал. Он, наоборот, несколько раз оттолкнулся палками, чтобы увеличить и без то­ го сумасшедшую скорость. Навстречу летели, покачиваясь, белые космы тумана. Фролу показа­ лось, что это не он несется вниз, а белая муть вдруг неудержимо поползла вверх, как закипевшее молоко из кастрюли. Вот-вот это молоко захлест­ нет его, накроет с головой, ошпарит. Он плотнее сжал губы, втянул голову в плечи, глубоко нырнул в глубь этой мути и остановился. Почти рядом чернел сквозь туман приземистый коровник, маячили возле него в пригоне люди. У самой изгороди стояла лошадь, запряжен­ ная в сани-розвальни. Фрол растер рукавом занемевшие от ветра при спуске губы и пошел к пригону. Захар Большаков и зоотехник сидели на корточках возле павшей коровы, ощупывали ее со всех сторон. — Все,— сказал хрипло Большаков и поднялся. — Ведь я говорил — прирезать бы на мясо, пока она еще дышала,— раздался голос Устина. — Мяска захотели, да ножичек, понятное дело, наточить не успе­ ли, — усмехнулся Антип Никулин, оглянулся вокруг и подмигнул зачем- то уже подошедшему к пригону Фролу. — А кто бы вам, спрашивается, корову дойную колоть разрешил? Это ведь как посмотреть. А то бы... — Заткнись ты, ради бога, старый свистун,— сказал ему бухгалтер Зинорий Маркович.— Тут тебе не караван-сарай. — Я, конечно, не о себе говорю.— С новым жаром подхватил Ан-