Сибирские огни, 1963, № 7

высасывали из него все силы. И довольные смешки Устина, его одобри­ тельные возгласы: «Так... Молодец, Фрол... Скоро будет последнее дейст­ вие... На масленицу Захар свадьбу готовит. И ты — готовься...». — И ты готовься,— повторял Фрол Стешке Устиновы слова. Голос его был усталый и безразличный.— Отведете свадьбу, а перед тем, как лечь спать, выйдешь на улицу. За плетнем будет кошева стоять... — Выйду, родимый. Что хошь — сделаю. Пешком за тобой побегу хоть на край света,— покорно шептала Стешка. А зимой, уже перед самой свадьбой,— остатки совести, что ли, поше­ велились в ней — она попросила робко Курганова: — Может, не надо бы, Фролушка, а?... Свадьбу-то с Захаркой... Д а ­ вай я сегодня к тебе перейду. Начисто убьет это Большакова. А коль со свадьбой еще комедь устроить... — Жалко, что ли, его? — Не то чтоб жалко... Неловко все же,— И, опустив в снег раскосые свои глаза, добавила: — А по правде если — жалко. Не его, может, а про­ сто так. Сердце томит отчего-то...— Стешка помедлила, поводила глазами и снова опустила их вниз.— Летом он для меня цветки все собирал. Когда едем вечером домой на ходке — вытащит их, привялые, запыленные, из- под ног откуда-то, сунет неловко в колени мне, а сам покраснеет... А когда в скирде мы... догадался он, в общем, как-то. За одну ночь похудел. Глаза только одни и не похудели. Потом простил... — Может, и сейчас догадывается? — Не знаю. Только еще преданнее в глаза смотрит. Как больному ре­ бенку. И весь какой-то... виноватый весь. Будто не я перед ним, а он пере­ до мной провинился. Когда сказала— давай свадьбу через месяц— пове­ селел. — Можешь не выходить под конец свадьбы ко мне, если хочешь. Что­ бы он не погрустнел потом,— проговорил Фрол суховато, вроде попросил о чем-то неуверенно. Но Стешке показалось, что он сказал это с издевкой. — Ты не смейся, Фрол. Я ^ тому, что душа у него, у Захарки, челове­ ческая. — И я к тому...— еще тише проговорил Фрол, оглянулся по сторонам и странно втянул голову в плечи.— Легко ли наплевать в такую... Стешка недоуменно подняла голову в толстом полушалке, испуганно глянула на него узковатыми глазами. — Нет!.. Фролушка, ты верь мне. Я ведь это так... вспомнила. Д а ра­ ди тебя, ради... Я им всем наплюю! Всем!.. Фролушка, родимый... Курганов грубо оттолкнул ее от себя. — Я и не сомневался. Вот тут, за этим самым плетнем будут сани сто­ ять,— хрипуче и тяжело сказал он, отвернулся от Стешки и пошел, горба­ тясь, в темноту. ... Свадьба Захара Большакова со Стешкой была в морозный искри­ стый день. С утра гудело и волновалось все село — шутка ли, председа­ тель женится. Кучами ходили люди из конца в конец деревни, толкались перед до­ мом Захара, сорили подсолнечной лузгой, окурками чистенький, только что нападавший сверху снег. Приближение чего-то необычного чувствовалось и в испуганно-под­ леньком блеске Стешкиных глаз, и в счастливо-обеспокоенном выражении худого Захарова лица, и в молчаливых и зловещих усмешечках Йлюшки Юргина, точно он хотел сказать: погодите, мол, вы не знаете, что сейчас произойдет, а мне-то известно... Но свадьба началась своим чередом, после первых рюмок исчезла ско­ ванность и неловкость гостей. Кричали, как обычно, «горько», Захар цело­ вал Стешку в холодные губы. Устин Морозов, подвыпивший и разлохма­