Сибирские огни, 1963, № 7

После разговора с Устином у клю.чика Фрол словно и знать никогда не знал Наташку, начал поглядывать на Стешку. Заметив это, она округ­ ляла удивленно глаза и оглядывалась растерянно, будто хотела у кого спросить — правда ли это? Фрол только встряхивал светлыми волосами, подмигивал и, закусив язык, принимался махать косой. Не было еще человека в Зеленом Доле, который мог бы угнаться за Фролом в работе. Когда начали в то лето метать скошенную рожь в скирды, Курганов брал с собой на всякий случай пару запасных вил. Разойдется, бывало,— не остановить его ничем, только с треском сламывались, как сухие прути­ ки, черемховые, железной крепости черенки вил. И снова подмигивал Стешке, когда оказывалась она рядом. Стешка теперь вспыхивала, запи­ налась и боязливо глядела по сторонам — нет ли рядом Захара. — Боишься? — спросил однажды Фрол у нее. — Отойди, седой дьявол,— жалобно попросила Стешка. — Ладно, я подожду, пока привыкнешь,— сжалился Фрол над ней. К середине страды Стешка привыкла настолько, что во время работы сама искала вороватыми глазами Фрола. Но ничего не говорила, держа­ лась поближе к людям. А домой каждый вечер уходила с Захаром, кото­ рый неизменно заворачивал к концу дня на ток. «Ага...— ухмыльнулся Фрол про себя.— А ну, так попробуем». И не­ сколько дней подряд бродил вокруг Стешкиного дома, как волк вокруг ов­ чарни. Стешка не выходила, но она чуяла и знала, что он бродит,— и од­ нажды, когда молотили конями пшеницу, чтоб выдать хлеб на трудодни, шепнула: — Дурак. Захар ведь... Он каждый вечер у меня сидит. Ни на шаг не отпускает. — Вон что...— протянул Фрол.— Сегодня ночью я вот под этим оме­ том балаганчик устрою, а? А завтра вечером... — Что ты, что ты! — встрепенулась Стешка и поспешно отошла. Ночью Фрол действительно пришел на ток, вырыл в куче вымолочен­ ной соломы глубокую нишу, замаскировал вход. Посидел возле омета на мягкой, холодноватой земле, выкурил самокрутку, поглядывая на мерцаю­ щие за речкой деревенские огоньки, и, заплевав тщательно окурок, пошел на берег, к лодке. На следующий день, перед вечером, сказал вполголоса Стешке: — Видишь, где куст полыни висит на омете? Там балагашек... — Фролка... н-не могу,— попятилась, сильно замотала головой Стеш­ ка. — Тогда как хошь. Дважды просить не буду,— равнодушно пожал он плечами. До самой темноты Стешка была рассеянной и неловкой какой-то, вздрагивала при каждом шелчке бича. А под конец, закидывая на круг пласт колосьев, выброшенный копытами, повредила передние ноги коня. Разгоряченная лошадь с хода припала на грудь, ее тотчас стоптали зад­ ние, путаясь в постромках, раскатились по сторонам. Взметнулись челове­ ческие крики, лошадиное ржанье и дикий храп, поднялась тучей пыль. — Роззява косорукая! — замахнулся на Стешку кнутом Филимон Ко­ лесников.— Угробила коня, однако! Филимон, может быть, и опоясал бы Стешку, но кнут схватил подъе­ хавший председатель колхоза. — Погоди, Филимон,— попросил он,— В чем дело? Стали освобождать лошадей от постромок, разводить в стороны. Сбившись кучей вокруг пораненного коня, осматривали его ногу. Стешка, прислонившись спиной к скирде, незаметно для себя пересту­ пала ногами, двигалась к краю омета.