Сибирские огни, 1963, № 7

— Снег, наверное, завтра упадет,— сказал Фрол. Клашка не понимала, о чем он говорит. Она, вся сжавшись, ждала,, что сейчас посыпятся со звоном выдавленные стекла, тьма хлынет в ком­ нату, зальет все сплошной чернотой. Она была твердо уверена в этом, знала, что произойдет это через минуту. Вот осталось только полминуты, десять секунд, пять, две, одна... Стекла выдержали, не посыпались. Но зато распахнулась дверь, и все равно зазвенел в ушах звон, и все равно стало темно в глазах. У порога, одетая в новую фуфайку, стояла жена Фрола Кургано­ ва — Степанида. Клашка была без кровинки в лице. Но — странное дело — звон в ушах вдруг утих, точно растаял, тьма рассеялась. Она стояла теперь окаменевшая и спокойная, смело глядела в злые и вместе с тем тре­ вожные Степанидины глаза. Глядела и чувствовала, как где-то внутри разливается острый холодок, ползет вверх по всему телу. — Чего надо? — спросил вдруг Фрол у жены, не вставая. И Клашка улыбнулась чуть-чуть, одобрила: именно, чего, мол, ей здесь надо! - Мимо я шла,— сообщила Стешка.— Простите уж... — Ну? — проговорил Фрол. —• Видела, как... занавески открывали да закрывали. Фрол пожал плечами, будто удивляясь, и сказал: — Ступай домой. Сейчас приду. — Фрол! — закричала вдруг Степанида, подавшись вперед,— Ты что делаешь-то?! Опомнись! — Ее тяжелый полушалок скользнул по гладким, туго зачесанным назад волосам и упал на плечи.— И — ты?! — укоризненно повернулась она к Клашке, сделала к ней два шага.— И ты.. — З а что ты меня коришь? — шепотом начала говорить Клашка.— Что я делаю?! Ты всю жизнь с мужиком прожила, а я не знаю даже, как мужская рубаха пахнет. Ты это понимаешь, а? Понимаешь или нет, я спрашиваю? — закричала уже Клашка, не помня себя.— Занавески, говоришь, задернули? Ну — задернули. Чтоб любопытные глаза не пя­ лили. Дверь вот еще не успели закрыть, да на стол собрать! Клашка кричала, не трогаясь с места, а Степанида все пятилась и пятилась назад, пока не прижалась спиной к двери. — Клавдия! — выкрикнула, наконец, Степанида.— Подумай, ради бога, чего говоришь! Клашка и в самом деле не отдавала себе отчета. Ей казалось: у нее .хотят отобрать то, о чем она всю жизнь мечтала, чего ждала и дожда­ лась, наконец, и что должна защищать. Но это было только мгновение, как после вспышки, когда на не­ сколько секунд становится темно в глазах. А потом темень медленно- рассеивается, выплывают из ее глубины знакомые очертания предметов и все становится, как прежде. — Прости меня, Стешенька, прости,— всхлипнула вдруг, как дев­ чонка, Клавдия, кинулась к жене Фрола, уткнулась ей в плечо и, обни: мая Степаниду, сползла к ее ногам. — Что ты, ей-богу... Клашенька...— растерянно проговорила Степа­ нида. Голос ее перехватывало, по круглому, матово-бледному лицу прошла судорога. Обессилев, она присела у двери на тот же стул, где сидел недавно Фрол, положила к себе на колени Клашкину голову и ста­ ла ее гладить.— Будет, Кланюшка, перестань. И тоже... тоже про­ сти меня... Обе женщины теперь плакали. Фрол крякнул, встал, потоптался. И осторожно вышел из дома. С заречья все так же тянула стужа, все так же напахивало запа­ хом снега, хотя воздух был недвижим. У Фрола замерзла голова, и он