Сибирские огни, 1963, № 7

— Но-но, ты не очень-то,— сказал ему однажды Юргин, стоя, однако* от Филимона на приличном расстоянии.— Я-то не верю в бога, я, можно сказать, даже этот... атеист-антирелигиозник. Я только ради, значит, ин­ тереса иной раз туда захожу, по мне хоть на щепки разнеси их гнездо. А только статья сто двадцать четвертая Конституции :— это, брат, что? — и вытащил из кармана книжечку.— Вот она, ногтем отчеркнута эта стате­ ечка... «В целях обеспечения свободы совести в СССР»... Понял, в целях обеспечения... И дальше: «... Свобода отправления религиозных культов... признается за всеми гражданами». Дошло? Свобода! А старушки — тоже граждане... И тоже — свободы хотят. Филимон уронил изо рта свою заграничную трубку: — Кто тебе, дурак немытый, статью эту отчеркнул, а?! Ноготь-то чей? Со чьих слов ты, атеист-антирелигиозник, песню поешь?!! Да я тебя... — Но, но!..— снова проговорил Юргин уже помягче.—-Давай, луч­ ше, того... Зачем тебе трубка-то? Продай лучше. Или давай сменяемся.. Я тебе за нее пинцет дам. — Какой пинцет?! — совсем открыл рот Колесников.— Это чего? — Пинцет... Такой блестящий, большой. В медицине пользуются. А сейчас вилок не хватает, так можно его и вместо вилки... Очень надеж­ но хоть пельмень, хоть жареное сало брать. Колесников, хоть был разозлен, чуть не рассмеялся. — Ну, дуй от меня. Пинцетом своим пельмени хватай... когда будут. Но гляди у меня, поагитируй еще за богомолок... Я все равно схвачу их вот этим вот пинцетом поперек глотки,— Колесников сжал и разж ал огром­ ный кулак.— И тебя вместе с ними, если что... Вскоре после этого Филимон укатил в район, оттуда в область... Вернулся сердитый, хмурый, как туча. — Ну что? — спросил Большаков. — Вот...— бросил Колесников на стол брошюрку «Церковь в СССР».— Дали почитать в области. Я тут ногтем, как Юргину кто-то, тоже отчеркал некоторые места... про свободу совести. «Законы СССР запрещают ограничивать свободу совести, преследовать за религиозные убеждения и оскорблять религиозные чувства верующих». Все яснее ясно­ го. Это мне еще «Купи-продай» разъяснил. Да что это такое? А если они, эти богомолы, мои антирелигиозные чувства оскорбляют? С годами Филимон утих, посерьезнел. Но когда речь шла о молитвен­ ном доме, Колесникова нет-нет да и прорывало. ...Отправив Овчинникова с лошадью, Большаков и Корнеев тоже во­ шли в тускло освещенные сени, оттуда — в большую комнату, устланную половиками. Вдоль стен по лавкам сидело десятка полтора старух. Посре­ ди комнаты стоял простенький, ничем не покрытый стол, на нем лежала библия. На стенах — ни икон, ни лампад. Только в простенке между окон висел обыкновенный отрывной календарь. Электрическая лампочка на потолке была закрыта наглухо плотным зеленым абажуром с кистями,, отчего в комнате был мягкий, умиротворяющий полумрак. Сложив руки на груди, старухи жалобно выводили: Н аш путь в небеса ко Х ристу есть сраж енье , Б о р ь б а с своей плотью , грехом и со злом. Но в трудный момент ко Х ристу без сомненья Мы все воззовем , и поможет н ам он... — Эт-то что еще тут за филармонию развели! — загремел Колес­ ников. Старухи испуганно замолкли. — Тихо, ты...— подтолкнул его Захар ,— Пистимея Макаровна, у нас к тебе...