Сибирские огни, 1963, № 7

Что же, если бы не поседевшие голова и усы, да не предательские морщины на лбу и возле глаз, вряд ли посторонний человек определил бы его возраст. Впрочем, стариком его и так никто до сих пор называть не ре­ шается... Мало ли отчего, в самом деле, может поседеть голова. А между тем Захару Большакову шел уже шестьдесят пятый год. Усевшись на гальку, Захар с удовольствием подставил солнцу и без того задубевшие от его лучей плечи, закурил и стал смотреть на Светлиху. Течет, переливаясь на солнце, течет, не иссякая, эта удивительная таежная речка. Всякое видела она. Принимала когда-то в свои воды за­ рубленных колчаковцами зеленодольцев (самыми первыми приняла она теплым вечером родителей Марьи Вороновой да отца с матерью Захара Большакова), расстрелянных по окрестным деревням партизан, а то и жи­ вых, связанных по рукам и ногам людей, кружила их в омуте под утесом и несла трупы дальше, куда-то вниз. Не раз и не два подкрашивались ее воды заревом пожарищ и теплой человеческой кровью. Помнит все это Захар, помнит. Но другое великое половодье, разлившееся тогда по всей стране, за­ хватывало, перемалывало и уносило всякую нечисть человеческую. Исчез­ ли в горячем водовороте и зеленодольские «властелины» братья Меньши­ ковы, собиравшиеся стоять вечно на земле. Из всего меныниковского рода осталась только дочь Филиппа На­ талья да его жена. Жена после революции помутилась разумом и через несколько лет умерла. Сперва Наталья дичилась немного людей. Но видя, что к ней отно­ сятся все по-человечески, никто никогда даже не напоминает об отце, она повеселела, заулыбалась, как улыбается ромашка утреннему солнцу. Наталья и по сей день живет в Зеленом Доле. Когда организовали в селе колхоз, назвали его коротко и вырази­ тельно — «Рассвет». Колхозу понадобились пахотные земли. Корчевать было под силу только мелколесье, молодняк на бывшей гари. Не пожа­ лели ни ельник, ни малинник. Захар сам подкапывал лопатой кусты и де­ ревья, захлестывал их веревкой и погонял лошадь. Известно, какая была тогда техника. И это помнится Захару. И многое-многое другое. Вся история колхоза, от первой сеялки до объединения нескольких близлежащих деревень в мощную артель, до закупки у МТС почти всего машинно-тракторного парка и механической мастерской прошла на глазах Большакова. ...По некрутой травянистой тропинке, вилявшей меж тальников и за­ рослей смородины, Захар поднимался в деревню. Потом заросли кончи­ лись, открылась небольшая луговина, сплошь покрытая разливом цвету­ щих лютиков. Казалось, будто на землю просыпалась недавно солнечная стружка и теперь переливалась горячим пламенем, слепила глаза. А само солнце поднималось все выше и выше, обливая землю желтым веселым цветом. Под его горячими лучами давно высохли разноцветные железные крыши домов, а тесовые еще дымились дрожащими дымками. Блестели разлитые по улицам дождевые лужи, отсвечивали черными, зе­ леными и золотистыми зеркалами тракторы, выстроившиеся возле ремонт­ ной мастерской в ожидании профилактического осмотра перед сенокосной страдой. Вспыхивали разноцветными огнями мокрые верхушки кедров, промытая от пыли огородная зелень. Деревня в это утро блестела и сверкала всеми красками, которые только были в природе. И казалось — поднимись вверх, туда, где летают спутники, откуда три года назад смотрел на Землю первый космический путешественник — собака Лайка,— и увидишь, что такими же разноцвет-