Сибирские огни, 1963, № 7

Сажин был совершенно трезв. Отличный городской костюм сидел на нем как влитый. Манжеты сверкали невиданной белизной. Тонкие черные усики брезгливо вздернулись. — Ну? — повернулся к нему сердито Клычков. — С горы просигналили, Аркадий Арсентьевич. Едут, значит... — Слава богу,— кивнул Клычков,— Веди прямо сюда. Со всех сторон пьяно зашумели: — К-кыто едет? — Откуда? — Еще поздравители, что ли? — Прикоз... Припозд-днились, коли так... хе-хе.. — От радости ноги отнялись... — Серафима Аркадьевна едут,— сказал Сажин и вышел. У купцов, промышленников, лабазников от трехдневной пьянки туман в глазах, звон в голове. Первой сообразила, что к чему, Дунька-Стелька, вскрикнула: — Дочь твоя, Аркадий?! Как же я... что же мне... Неудобно. Вскочила и заметалась. Но Клычков ухватил ее за платье, бросил возле себя на стул: — Сиди уж... В обморок не упадет, не такова девка. Под окнами брякнул колокольчик. Снова распахнулась дверь в зал, •снова вошел Матвей Сажин, даже не вошел, а вскочил задом, попятился: — Пра-ашу, прашу, Серафима Аркадьевна! Батюшка заждались. А также... и другие. Другие, однако, даже не подозревали, что Аркадий Арсентьевич по­ слал несколько дней назад людей в Екатеринбург, где третье лето подряд гостила у Мешковых его дочь. Все притихли. Д аж е корчившиеся от изжоги на диванах приподня­ лись — всем было интересно поглядеть на единственную наследницу мил­ лионов Клычкова. Она появилась в дверях, стремительно сбросила черную пыльную на­ кидку на безукоризненный костюм Сажина, расталкивая пьяных, отбра­ сывая стулья, побежала к поднявшемуся навстречу отцу, повисла на шее, заболтала ногами в грязных дорожных сапожках из мягкой кожи. — А это кто, батюшка? — спросила она, отпустив его шею и ткнув рукой в зал. — А так... люди. Друзья мои. Вот, гуляем на радостях... Серафима была хороша. Глаза голубые, так и полыхающие искрами, волосы черные, кожа на лице тугая, во все щеки румянец, маленькие яркие губы, чуть капризные, но больше, пожалуй, упрямые, жесткие ка- кие-то. Ростом невелика, как раз в меру, плечи обтянуты дорогим шелком. Вся ее крепкая фигура дышала лесной таежной свежестью, немного дико­ ватой силой. Опомнившись, придя в себя, зашевелились, загалдели заводчики, куп­ цы и прочие промышленные и торговые люди: — Что и говорить, нечего говорить... — И такое сокровище скрывал от нас, Арсентьич... — Одно слово — в отца дочка... — Счастливый же ты, Аркадий Арсентьич... — Я и толкую — чего тут говорить! Нечего тут говорить... — Нет, есть чего! — крикнул Клычков. Все смолкли.— Какое сего­ дня число? •— Слава богу, четырнадцатое сентября. — Так вот...— Клычков покачнулся, но успел схватиться за плечи до­ чери. Девушка тоже шатнулась, но удержала отца.— Так вот... объявите всем вы, деловые люди: сентября четырнадцатого дня тыща девятьсот