Сибирские огни, 1963, № 7

Павел не мог точно ответить, хочется ли ему сейчас видеть ее друзей... А она уже нажимала кнопки личного телевиденья. — Люций! Ты огорчен? Павел на маленьком экране видел растерянное лицо юноши. ■— Звг Гью не берет? Ничего! Дорастем! Приезжай в Адеонис. Леа повернулась к Павлу. — Сейчас позову Нилу. Она самая хорошая. Мы выросли вместе. Она всегда была умнее всех. — И улыбнулась. — Когда мальчишки носьг разбивали друг другу, она являлась, так оказать, главным воспитываю­ щим фактором. Речи произносила не хуже любого вашего оратора. Но мальчишки драться не переставали! Сейчас она проходит педагогическую' практику. И представляете? Совсем отказалась от проповедей... Леа вдруг вскочила со скамейки. Встала в позу, вытянув вперед ру­ ку, сдвинуЛа сердито брови: — Дети — это единственные люди на Земле, над которыми еще дов­ леет насилие. Дать детям свободу. Пусть их учат сами события! — И дальше, едва улыбнувшись, продолжала обычным тоном: — Один из ее подопечных съел столько мороженого, что сегодня при­ шлось собрать консилиум врачей. Мороженого он действительно больше не хочет! Боюсь, что Нилу на некоторое время отстранят от детей. Ей бу­ дет очень тяжело. Павел любовался оживлением Леи. — Когда-то, лет триста тому назад, придумали кибернетических ня­ нек. Представьте себе: рядом с каждым ребенком такая няня! Первыми не выдержали мамы. Были случаи полного уничтожения «нянь». Профес­ сия педагога стала самой популярной... — Каро, приезжай...— И уже говорила Павлу о Каро: — Собирает­ ся искать торий на Каллисто. ...Павел не почувствовал себя лишним среди молодежи. Прежде всего они запели. Видимо, это был их условный гимн, задорный и шутливый. Потом Нила протянула Лее инструмент, похожий на крошечную древ­ нюю арфу. — Пой, Леа! Пой! — послышалось со всех сторон. Леа несколько мгновений смотрела Павлу в лицо и начала нехитрую детскую песенку о солнце, о цветах, о бабочках. Ее ясный, чистый голос как раз подходил для этого. Потом шумной гурьбой поднялись на яхту. На палубе их сразу же окружили... Вышла в круг русоволосая девушка и, тряхнув косами, не отрывая от Павла глаз, закружилась в каком-то танце. И Павел аплодировал горячее всех. Никто не выделял его присутст­ вия. Но узнали, конечно, все. Перед утром Леа опять запела: Виють витры , виють буйни, А ж дер ев а гнутся . Ой, я к болить мое сердце, А сльози не лью тся ... Это был последний нежный вздох необыкновенной ночи. А дома Леа долго стояла, всматриваясь в едва различимые очерта­ ния гор. Первая встреча на ракетодроме... Худой, измученный Космосом чело­ век... Он еле идет. И острое сочувствие... Сочувствие — часто начало люб­ ви. Так было во все времена. А потом... Разговоры наедине... И его гор­ дость, резко отбрасывающая жалость. И сегодняшний вечер, пытливый взгляд...