Сибирские огни, 1963, № 7

— И тебе не хочется узнать быстрее... — Экий ты беспокойный! Все успеется!.. Павел вышел от него совершенно разбитым. Нет! Его боль, его смя­ тенье лучше, чем это успокоение! Он стоял над морем на высокой террасе. Но ни сияющий день, ни тишина воздуха, ни водная ширь не вносили покоя в его страждущую душу. —■О чем задумались, Павел Николаевич? — доктор Лида Линг слег­ ка притронулась к его плечу. Она с трудом произнесла по древнему обы­ чаю имя и отчество. — Вас расстроила встреча с другом? Павел не знал, что отвечать, и пристально всматривался туда, где не­ бо сливалось с морем. Она продолжала: — Да... Сурен очень еще болен... Хотя и ест хорошо, и спит, и сердце работает нормально... С вами легче... В вас горит смятенье... Он повернулся к ней. — Что вы сказали? — С вами легче. Когда человек неудовлетворен — это хорошо. Успо­ коение, вот такая утрата интереса ко всему, что не касается собственной священной особы, — хуже всего... Моральная смерть, а она подрывает и здоровье. Но он будет здоров! Будет еще рваться к своим космопланам! И создавать новые конструкции. Увидите! — Вы считаете, что я здоров морально? —■Абсолютно. Тоска... Неудовлетворенность... Все нормально. Нуж­ на еще... — Она замялась. Павлу нравилась эта пожилая женщина. В каждом человеке он те- ■ перь пытался найти что-то общее во внешности, в голосе, в манере дер­ жать себя с милыми его сердцу далекими людьми. И находил! Очень час­ то находил. И тогда мир становился более реальным. А в Лиде Линг была частичка его матери: легкая небрежность в одежде, рассеянность. Вот и сейчас: к чему эта красная шляпа? Но ему особенно приятен этот яркий убор. — Что еще? Она лукаво улыбнулась. — Не скажу! Узнайте сами! Тайна неизбежности 1 Март... Сладостно пахнет каждая травинка, каждый стебелечек. Павел поселился на Крымском побережье. Вечерами долго бродил над морем. — Леа... Он старался отбросить саму мысль о ней. А по существу, Леа единст­ венный близкий ему человек. Она его понимает, но жалеет... Именно ж а ­ леет! Он почти ненавидел дочь Павлия Зоря в эти минуты. А лунное сияние на воде шевелится, как чешуя гигантской рыбы... Густыми запахами наполнен воздух. И все-таки думал о ней. Неожиданно всплыло одно только слово: хрусталинка. — Хрусталинка, — повторил он и задумался. Взрослый ребенок! А он' думает о ней как о женщине. И пришла озорная мысль: разбудить в этой взрослой девочке женщи­ ну. Павел рассмеялся, громко и радостно, впервые за долгое время. 9 . «Сибирские о гни» № 7.