Сибирские огни, 1963, № 7

ной болезни, занесенной на Землю с Марса, борьбе с которой отдала все силы Галина Ивановна, унесла ее жизнь...» После катастрофы у Юпитера, когда скорбная весть облетела всю Землю, что пережила она вот здесь, в этом самом домике, среди таких же цветов и деревьев? Родилась дочь. Галя начала работать. Врач-эпидемиолог. Тяжело ей было работать и растить ребенка и думать о нем, о Павле, как о погиб­ шем. Она не вышла больше замуж. С двадцати четырех лет всегда одна..., Дочь выросла хорошей, умной. Училась здесь же, в Киевском Уни­ верситете. Физик, как и отец. Увлеклась теорией единого поля. Зарецкий смотрел ее работы, талантливые работы... С той же кафедры, что и он, она читала лекции студентам... А внука он себе представлял ребенком: сообразительный и озорной крепыш. Таким его любила Галя, таким она сажала его к себе на колени, целовала... Она не знала его другим — отважным, упорным исследо­ вателем. Когда в глухих закоулках Тибета вспыхнула непонятная эпидемия, Галя, тогда уже сорокавосьмилетняя женщина, первой откликнулась на нее. И там ее не стало... «Всю свою жизнь, все свои знания Г. И. Зарецкая отдала людям. И светлая память о ней навсегда останется с нами...» Такой, оказывается, была его Галя, послушная и робкая, никогда не сказавшая слова упрека. А ему всего лишь тридцать пять лет! И ни единого седого волоска, и движения молодые, быстрые. Он, выросший в семье астронома, впитав­ ший вместе с молоком матери мысль о полете в неведомое, был рожден для Космоса. И длительное путешествие совсем не отразилось на его здоровье. Зарецкий понимал: гнетущие мысли — это власть прошлого. Могу­ щество человека в борьбе. А он сейчас вне ее. 6 Тягостной оказалась и встреча с Суреном. Павел не видел его всего две недели. Но Маргулян за этот короткий срок изменился разительно. Раздобрел, расплылся. Павел хотел закричать: «Сурен! Дружище! Ты ли это? Ну и солидные же накопления успел приобрести!» Но осекся. На широком лице приятеля застыла самодовольная, бла­ годушная улыбка. — Виноград, виноград-то какой! Мечта. Его влажные губы даже слегка причмокнули. И Павел неуверенно спросил: — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно, прекрасно, — словоохотливо заговорил Сурен. — Луч­ ше и не надо. Любуюсь морской далью, дышу полной грудью, ем шашлык и виноград... «А прошлое? — думал Павел. — Тебя не мучает прошлое?» Зарецкий заговорил о новых космопланах, тех, что стоят уже на Плу­ тоне, готовясь к звездным рейсам. Но Сурен все с той же благодушной улыбкой отмахнулся: — Подожди. Дай отдышаться после всего. Дай пожить спокойно. Успею еще... Все успею... Теперь люди живут в среднем сто семьдесят лет... Неужели мы будем жить меньше? А? — В последнем шутливом во­ просе был едва уловимый страх.