Сибирские огни, 1963, № 7

Картошка в мундирах — любимое Мишкино блюдо. Захар слазил в подпол, достал картофель, помыл, насыпал в чугунок, поставил на огонь. Затем опять сел к печке, потер ноющее плечо и продолжал думать о тех далеких событиях, которые всплывали в памяти, потревоженные вче­ рашними словами Курганова. Всплывали, как всплывают в пруду рыбины, оглушенные взрывом. Некоторые, очухавшись, уйдут потом вглубь, осталь­ ных прибьет ветерком к берегу, заросшему камышом и осокой. И снова будет чистой водная гладь. ...Когда Захар пришел к Анисиму, Марью клали в гроб. Приезжий, о котором говорил Антип, стоял в толпе народа и говорил: — Хорошее сердце билось в груди этой женщины. Подлый враг погу­ бил ее, но не смог остановить ее сердца. Многим из вас еще при жизни она раздавала капельки своей крови, которые сейчас горят в вас, зажигают ваши сердца. А вы, в свою очередь, раздадите капельки крови из своих сердец другим, а те — еще другим. Так вечно будет жить в народе Красная Марья, как в страхе называли ее враги, так вечно будет жить ее дело. И все, кому попадет Марьина кровь, будут людьми сильными и красивыми... А палача этого мы будем искать и найдем. Будем судить его страшным судом... Долго еще говорил этот человек, фамилии которого Захар так и не за ­ помнил. Когда пришли мужики и сказали, что могила готова, Анисим разжал вдруг спекшиеся губы и сказал: — Нет! Пусть Марью на утесе похоронят. Пусть она... каждый день рассвет видит. Посмотрел-посмотрел на него, на людей приезжий и произнес одно только слово: — Правильно!. Отнесли Марью на утес. Похоронили в расселине, из которой вынули ее дочку. Милиционеры в течение двух дней опрашивали народ, пытаясь на­ пасть на след Марьиных палачей. Допросили и Фрола Курганова, предва­ рительно облив его холодной водой, чтоб привести в сознание. Фрол после каждого ведра ошалело мотал головой, обсыпая всех брызгами, приходя в сознание, таращил глаза, как бы силясь понять, чего же от него хотят, и бросал все время одни и те же слова: — Отвяжитесь вы... Демид должно. Он все грозился... Филипп Меньшиков вообще на вопросы не отвечал. Он равнодушно глядел мутными глазами на милиционеров, покачивал головой, будто уко­ ряя их в чем-то. Поэтому они, уезжая, решили прихватить Филиппа с со­ бой. Но тут случилось непредвиденное. В течение этих двух дней Фильку держали под стражей в амбаре, связанного по рукам и ногам. Но когда утром подогнали к амбару телегу, чтобы погрузить Меньшикова,— амбар оказался пуст. Так и уехали милиционеры ни с чем. Вместо Филиппа они прихватили с собой на всякий случай его жену Матрену с дочкой... На следующий день после их отъезда избирали нового председателя артели. Первой назвали фамилию Большакова. Растерялся даже Захар — по заслугам ли такая честь? — Народ тебя не чествует вовсе, работать заставляет,— сурово от­ ветил приезжий. Помолчал секундочку и добавил: — Не на прохладное место садят. На этой работе недолго и кровью захлебнуться, как Марья... Все высказались за Захара. Оправдались слова приезжего через полгода, в зимнюю трескучую ночь. 7 , «Сибирские огни» № 7.