Сибирские огни, 1963, № 6

— Не утрируйте, — кинул на ходу Владимир Ильич. — Вам дове­ дется отказаться от своей усмешки. Литература обогатится героями из среды рабочего класса. Настоящими героями, которые свершат револю ­ цию и в огне борьбы приобретут новые качества. Вот увидите! 7 На том же берегу Енисея горел второй костер. Буйные языки пламени плясали по сухому хворосту. Потоки жарких искр с треском взлетали ввысь, как струи фонтана, и гасли где-то под облаками. Опять вспомнилась родная Волга возле Жигулей, светлая, раздоль­ ная, как плавная русская песня. Иногда унылая. У Енисея облик совсем другой — это крутой, угрюмоватый, упорный богатырь. А Жигули перед здешними горами — холмики. Каменные громадины вздыблены до неба. Так и кажется — тут стоял непреодолимый хребет. Но Енисей хлестнул по горам, как молния, пробил себе дорогу. И черным скалам уже не стиснуть, не остановить его. Катит и катит между них свои тяжелые струи, будто ворочает малахитовые плиты. Хотя и угрюмый, а красивый! Украдкой собрались сюда, на каменный уступ над рекой. Костер, на­ дежно заслоненный скалами, не был виден из города. Самые громкие го­ лоса не доносились даж е до Таракановки. Укромное место! Кроме питерцев, пришли сестры Окуловы и молодые красноярцы, высланные на родину за участие в студенческих сходках. Красиков где-то в ущелье, по которому мчался к Енисею родниковый ручей, отыскал в чаще ветки смородины с набухшими почками, кинул в ведро, висевшее над костром, и к запаху дыма, увлажненного паром, при­ мешался приятный аромат. Молодые люди, стоя вокруг костра с жестяны ­ ми кружками и деревянными чашками в руках, ждали, когда упреет з а ­ варка... Вначале говорили о праздновании Первого мая. Нынче они опоздали: в Западной Европе и за океаном — по новому календарю — праздник уже отшумел. Демонстранты требовали восьмичасового рабочего дня. Слыш­ но, пролетарии Питера в праздник подхватили это требование с новой си­ лой. Пора отозваться сибирякам. К будущему маю — подготовиться з а ­ ранее. Потом перешли к литературе. Какой будет беллетристика и поэзия при социализме? Екатерина Окулова, давно вызвавшаяся сделать рефе­ рат, сказала, что почва была вздобрена Чернышевским и Некрасовым, что ростки литературы будущего уже видны. Она назвала Горького. — «Челкаш» — это, по-вашему, будущее?! — съязвил Анучин и не без вызова напомнил Владимиру Ильичу: — С босяками, вроде сегодняш­ него пропойцы, далеко не уйдете! — Не с босяками — со смелыми Соколами! — ответила за сестру быстрая и пылкая Глафира. — Тут есть Ужи. Они еще не знают. Я им про­ чту: «Рожденный ползать — летать не может!» Стоя у костра, под искрами, гаснущими в высоком небе, девушка наи­ зусть прочла «Песню о Соколе», переписанную с газетной вырезки, кото­ рую привез Владимир Ильич, и, в упор глядя н а Анучина, повторила пол­ строки: — «...гремела песня о гордой птице...» — девушка вскинула руку, будто провожая вольную птицу в далекий полет, и закончила звонко и уверенно: ■— Такие песни будут греметь в веках! На зло трусливым Ужам! — Сладкие мечты! — проронил за высокой спиной Анучина безусый, лохматый парень из юных скептиков.