Сибирские огни, 1963, № 6

— Пожалуй, вы правы. — Ульянов тоже расхохотался. — Такой з а ­ рок давать рискованно. Скинув халат, доктор пригласил гостя в столовую. Владимир Иль­ ич, вежливо поблагодарив, пытался отказаться , говорил, что у него еще много хлопот со сборами в дорогу, но Крутовский не хотел ни о чем слышать. В столовой, шипя, как примус, ярко пылала под потолком огромная лампа. Редкая столичная новинка! На стенах висели — в золоченых рамах — натюрморты: яблоки, яблоки, яблоки. Густо-красные, лимонно-золо­ тистые, полосатые; крупные, разрезанные на дольки, и совсем малень­ кие, как ягоды боярышника. Были такж е этюды: яблони в цвету, пыш­ ные кусты сирени... К азалось, воздух в этой комнате настоян на цве­ тах и плодах. — Какое богатство! — удивился Владимир Ильич. — Откуда это? — А все это будет у нас в Сибири! — И Крутовский принялся рас ­ сказывать о первых попытках вырастить яблони на берегах Енисея. На столе уже шумел самовар, принесенный горничной, а хозяин, по­ забыв обо всем, называл то какого-то учителя, вырастившего яблоньки из семян, то лесничего, то врача. Но он умалчивал о том, что эти яблоньки во всей Сибири можно было пересчитать по пальцам. — Не спорю — будут и в Сибири сады. А знаете когда? — спросил Владимир Ильич и поспешил ответить сам. — Когда пролетариат пере­ вернет всю страну. — Вот вы и не удержались! — добродушно рассмеялся доктор. — Да, как видите... «У кого что болит...» — Ладно. Спорить не время.— Крутовский, шевельнув головой, указал на стул с высокой резной спинкой. — З а стол пожалуйте. Отве­ даете наших рыжичков. Со сметанкой! 3 Утром Владимир Ильич отправился за покупками. Первая заб о та— бумага, конверты, чернила. Затем — ружье и охотничьи припасы. В магазине расторопный приказчик навязчиво предложил ягдташ: — Сам Иван Сергеевич Тургенев с таким ходил! Необходимейшая вещь! — Я не Тургенев. Если убью утку — на простой веревочке принесу. На обратной дороге ему встретился Анучин и вызвался помочь до­ нести покупки. Владимир Ильич подал ему ружье в чехле: — Бердана. Заплатил девять рублей. Двенадцатый калибр. Не­ плохо? — Двенадцать, конечно, неплохо: ровная дюжина. Если бы трина­ дцатый... — Тринадцатый?! Эх, вы!.. А еще сибиряк! — А что?.. Мои земляки верят в несчастливое число... — Калибра такого нет — вот что! Есть двенадцатый, шестнадца­ тый, двадцатый... Д аж е я знаю... А порох мне нахвалили «Медведь». Как, по-вашему? — Такая марка обязывает... — Хотя вы ведь семинарист... — улыбнулся Владимир Ильич. — Больше насчет л ад ан а смыслите. — У меня от него в носу дерет, — рассмеялся Анучин. — В церковь зайду — не могу прочихаться.