Сибирские огни, 1963, № 6

такой не прокормишься... лес — за помещиком. Оглоблю ночью срубишь, объездчик-халера изловит — прутьями надерут... — А заступиться разве некому? — До царя далеко... — Царь-то, известно, заступится не за мужика , а за похмещика. — Ц аря не трожь! — Агафон угрожающе шевельнул винтовкой, при­ клад которой держал у ноги. — Он от бога поставлен. — Д а бога-то нет, — продолжал втолковывать Ванеев.— Его вы ­ думали. — Не ври. Д урак и тот не поверит. Тебя бес попутал. — И беса нет! Ада кромешного тоже нет! — Гы-гы! — рассмеялся Агафон.— Спроси какого хошь попа -ба­ тюшку, осенит хрестом — бес из твово рта мыльной пеной выйдет. Как у припадочного! Сам видал... Ванеев спросил, не слышал ли Агафон про Емельяна Пугачева. — Знаю! Старики сказывали! — обрадовался солдат. — Войной на помещиков шел... — Ну, вот! Можно, ведь, и теперь за землю... — То был наш царь. А ты про смутьянство балакаешь. Неровен час — услышат: обоих шомполами запорют, в кандалы закуют! — Всех не. закуют. — Може, народится другой хресьянский царь... — снова вздохнул Агафон и, спохватившись, шепотом потребовал: — Иди спать. Поку­ рил и будя. Ты меня не видел, я тебя не слышал. Утром жена нижегородца, держа Галинку за руку, попыталась на станции выйти погулять, но часовой ответил, что ключи у фельдфебеля. Тот отказался открыть, сославшись на приказ полковника. Белуга, закру ­ чивая тугой ус, вышел к решетке. — Весьма сожалею, мадам, но правила... — Что за дурацкие правила?! — возмутилась веснушчатая волжанка , которую один вид железной решетки уже начинал приводить в бешен­ ство. Я не арестантка, не ссыльная. Вы же знаете, сама еду... — Вольно было вам совать голову в клетку... — Я не могла, чтобы муж страдал один... — Ну и пеняйте на себя. — Вы настоящий варвар! — Мадам! — предупреждающе повысил голос полковник. — Я буду принужден высадить вас на первой же станции, если... — Без всяких «если», — выкрикнула женщина. —• Не оторвете от мужа, пока живая... С тех пор достаточно было ей во время очередной остановки поя­ виться в коридоре, как часовой вытягивал шею, словно сторожевой гусак. Н а станции Уфа продавали мед в берестяных туесках и маленьких бадейках, смастеренных из липы. — Хочу меду! — начала канючить Галинка, тряся рыжими косичка­ ми и дергая мать за рукав. — Меду-у купи! — Д а как же я куплю, золотинка моя? — уговаривала мать девчуш­ ку, истомленную за решеткой до удручающей бледноты. —- Ты же зн а ­ ешь — Белуга нас не выпускает. — Он усол на станцию. Я видела... Поплоси солдата... Мать торопливо одела дочку, накинула себе шаль на плечи и потре­ бовала у часового вызвать фельдфебеля. — Я не гулять. Только меду купить. Видите, сама без одежи, — объясняла, уткнувшись лбом в решетку,— Д л я Талиночки вот. Она приболела... Тут, возле самой лесенки купим. — Не приказано, — заявил фельдфебель. — Нельзя.