Сибирские огни, 1963, № 6

башни. Сейчас поднимется в камеру, выкликнет его, Анатолия Ванеева, и объявит с деревянным равнодушием: «Пожалуйте на свидание». Не утерпев, Анатолий метнулся навстречу. Ховрин прикрикнул си­ поватым баском: — К-куда столь ходко? — И вдруг рассмеялся, поблескивая узень ­ кими зубами. — Седни свадьбы нет. Перенаселенная камера пришла в движение. Взоры всех, согретые зыбкой, как солнечный луч в ненастный день, тревожной надеждой, устремились на надзирателя. А. он, томя задержкой , медленно оглядел всех, как бы проверяя, кто ж е самый нетерпеливый, еще несжившийся с тюремной тоской, и только после этого, поправив усы, просипел: — Федосеев, пожалуйте... Надзиратель еще не закончил фразы, но по тону уже все знали, что к Николаю Евграфовичу кто-то пришел на свидание. А он, недоуменно пожав плечами, переспросил товарищей, словно мог ослышаться: — Ко мне?.. Ума не приложу... — Какая-то сродственница, — сказал Ховрин и, выждав минуту, интригующе добавил :— Молодая барынька, в увалетке... Друзья по камере советовали причесаться, подавали роговые рас ­ чески, но он от всех отмахнулся, только провел рукой по голове и, вслед за надзирателем, поспешил к выходу. «Неужели М ар и я ?— мысленно спросил себя.— Как ей удалось сбежать из ссылки?.. Не может быть. В таком случае, она не рискнула бы просить свидания...» Помимо общих свиданий, в Бутырках давали и «личные», не отделяя натосковавшихся людей друг от друга решетками, и наблюдал в таких случаях один старший надзиратель, чаще всего Петр Акимыч. Вот и сей­ час он сидел на своем месте, сложив руки на столе. На противополож­ ной стене от него покачивался с тяжелым ржавым стуком медный, от сырости покрывшийся зеленым налетом, маятник старых часов. Едва Николай Евграфович успел перешагнуть порог комнаты для свиданий, как навстречу ему, поддерживая одной рукой подол длинного широкого, богатого складками , коричневого платья, устремилась стат ­ ная женщина. У нее было тонкое смугловатое лицо с красивыми гл а з а ­ ми. Из-под темной шляпки, украшенной пушистым пером черного лебе ­ дя, ниспадали до самых плеч волнистые каштановые волосы. Откинув вуаль, она подала руку и спросила с шутливым упреком: — Не узнаешь сестру?.. Вот что значит не виделись десять лет. Они оглянулись. Петр Акимыч, уткнув бороду в бумагу, лежавшую перед ним, сидел окаменело, как бы безразличный ко всему. — Не удивляйтесь, — сказала посетительница, переходя на ф ран ­ цузский, а когда присели к столику, друг против друга, добавила, бли­ зоруко щурясь и все еще не называя себя: — Я из Красного Креста, и вы меня знаете.... Николай Евграфович смотрел на нее с возраставшим недоумением. Нет, он нигде, даж е мимолетно, не встречался с этой женщиной, чем-то чуть-чуть озадаченной и удрученной, хотя она и стремится скрыть это своей веселостью. — Не напрягайте память, — бесполезно. — Добрая улыбка мель­ кнула на губах. — Я вам напомню...— Подняла висевший на груди чере­ паховый лорнет и посмотрела ему глубоко в глаза . — Вы просили об од­ ном одолжении. Это было совсем недавно. Об одном очень серьезном одолжении... Он припомнил: сам ая большая просьба, переданная им на волю и связанная с серьезным риском, как для женщины, к которой он обра-