Сибирские огни, 1963, № 6

опасение: последняя работа! Скоро его схватят. Ну, что же! Зато завтра утром листки будут белеть на заборах всего Шлиссельбургского тракта! Их прочтут рабочие заводов и мастерских!.. А к обыску он уже давно приготовился... К нему нагрянули после полуночи, в комнате перевер­ нули все, ничего «предосудительного» не отыскали, но пристав, слывший либералом, приторно-вежливо объявил об аресте. По-лисьи заверял: это все — пустяки, дня два-три подержат и выпустят... Продержали трина­ дцать месяцев. На допросах штаб-ротмистр, показывая карточки, сви репел: «Не узнаете?! Первый раз видите?! И Владимир Ульянов вам неизвестен?! Ваш любимый лектор? Он же — «Николай Петрович»... Мы все знаем... Н апрасно запираетесь. В карцере сгноим!..» В предварилке, Бабушкин ж алел об одном: ни разу — ни на лест нице, ни у выхода на прогулку — не встретился с Владимиром Ильи- чем... А здесь сразу же пришлось явиться в полицию. Полицмейстер хри повато зарычал : — Какой че-рт дер-рнул тебя выбр-рать Екатер-ринослав? - А вы не «тыкайте». Не имеете права. — О-о, какое благор-родие!.. Думаешь медом кор-рмить будем? Гор-рчицу тебе! Гор-рчицу! — Ничего, попробую с картошкой... А зачем приехал? Здесь — з а ­ воды, я — слесарь. Вот и выбрал для отбывания срока... — Заводы!.. Пойди-ка — наймись! Такой сар-ранчи хватает... Когда пришел на Брянский завод , у ворот уже шумела толпа. Тут было несколько сот голодных мужиков, вытесненных бедностью из убо­ гих орловских, курских и тамбовских деревень. Они не спрашивали ни о размере заработка , ни о продолжительности рабочего дня: согласны чертомелить д аж е не двенадцать, а пятнадцать часов. Бабушкин втиснулся в толпу. А в его ушах все еще рокотал хрипо- ватый голос полицмейстера: «Не вздумайте по стар-рой дор-рожке! Му­ тить начнете — скр-рутим!..» А ну, попробуй-ка! Всех не скрутишь! Тут у многих на сердце не только горе — гнев. И порох в пороховницах бу­ дет накапливаться с каждым днем! Но в то время он, Бабушкин, в этом городе еще не знал ни одного человека и сам беспокоился только о том, как бы получить работу. В Питере мастера говорили, что у него — «золотые руки». А тут и в зем­ лекопы не наймешься... Теперь у него и работа есть, и друзья, почитай, на каждом заводе,, и с «интеллигентами» связь наладилась. И «технику» поставили. Все шло хорошо. Казалось, комар носу не подточит... А вот, поди ж ты, по­ явился конопатый. Нет, шалите! Не запугаете. А сделаете набег — ниче­ го не отыщете: тайничо«-то надежный! На портрет1 своего Николашки полюбуетесь, и все тут. Конопатый продолжал крутиться на улице. А воскресенье прибли­ жалось, и откладывать дело дальше было невозможно. Глубокой ночью Бабушкин спустился в подполье и принялся за работу. А к рассвету все снова было уложено в тайник. Приготовлена корзина. Из нее высовыва­ лась сургучная головка бутылки. Рядом — хлеб, соленые огурцы, варе ­ ная картошка. Резкий селедочный запах заглушал все остальные. Так. будет хорошо! Д ля праздника Иван Васильевич побрился, подкрутил светлые, как махорка, усы, наваксил сапоги, почистил пиджак, надел новый картуз и, подхватив корзину, вышел из дома. Но направился не к калитке, а в. глубину двора. Там ловко перемахнул через забор и с высокого обрыва спрыгнул, в овраг. На дне его отряхнул пыль с пиджака, обтер тряпочкой сапоги и,.