Сибирские огни, 1963, № 6
Такой накал присутствует, скажем, в стихотворении «Я с музою глубокой но чью...» Проходя по улице, поэт увидел на стене здания барометр, на котором кто-то, любящий спокойствие, старые надписи «буря» и «великая сушь» заме нил менее тревожными и более привыч ными. И только надпись «Переменно» Не превратилась в «Постоянно» Н ад диском белым, точно пена Бушующего океана. Здесь все приведено в движение: сю жет, символика (Муза, разговаривающая с поэтом) и, наконец, образ. «Бушующий океан», представление о котором дает диск, ассоциируется с океаном жизни, находящимся в вечном движении. Стихо творение бьет безошибочно, и удар эф фектен своей неожиданностью. А вот иные стихи того же сборника вызывают к себе другое отношение. О, люди, люди! Отражу я Все ваши страсти! Пусть во мгле Они, как ваши поцелуи, Сверкают на моем челе. Но и поползновенья вражьи Я тоже отразить хочу: Ведь я же тоже как на страже: Рассею их и растопчу! («О траженья»). Кажется несомненным, что пародисты не преминут воспользоваться таящим такие возможности материалом... В сти хотворениях «XXI век», «Октябрь», «Во-первых, во-вторых и в-третьих» и др. та же декларативность и вялость формы. Вялость ли только? Л. Мартынов великолепно владеет кистью и резцом. Его стихи достигали наибольшего художественного эффекта, когда мыслитель в них работал рука об руку с живописцем. В последние годы все чаще они творят врозь: пейзажная миниатюра, где у Л. Мартынова по- прежнему зорко подмеченные подробно сти сочетаются со свежим видением це лого, в какой-то мере противостоит одно тонной прямолинейности некоторых сти хов с философско-публицистическим за мыслом. Налицо порою известная инер ция формы, заметная и в тех стихах, что печатались время от времени на страницах газет, в журналах, но не во шли в сборник. Слово поэта нередко бо лее точно и упруго, когда он, например, пишет про осень «сытно-золотую», а атомный реактор как будто утяжеляет собой строку. Сопротивление материа ла? Оно преодолевается мастерами, а Л. Мартынов — признанный мастер, умеющий идти в ногу с веком. Большин ство стихов его «Новой книги» примеча тельны гражданственностью, острым ощущением эпохи. 190 И. М а т в е е в «ЗАЖИГАЮТСЯ ОКНА» ажигаются окна...» 1 Взяв в руки книжечку с таким названием, читатель, внимательно следящий за на шей молодой поэзией, сразу же, наверно, вспомнит другой поэтический сборник: «Вечерние окна» Майи Борисовой. Вспомнит и строки, встреченные там: Где-то лампы раненько тушатся, Где-то лампы за полночь тужатся. . ..Как раскрыть мне тайны оконные, Отличить зерно от обсевка? Да, за горящими окнами жизнь идет по-разному. И если Майя Борисова стре мится заглянуть в них для того, чтобы вполне сознательно «помочь родиться бетховенам и не дать родиться гобсе- кам», то молодого омского поэта Влади мира Пальчикова, говоря по правде, та кая забота пока что мало занимает. К «вечерним окнам» он еще не успел при смотреться. Для него все окна зажига ются рано-рано утром: Вот придет он, рассвет, И увидит: спешил не напрасно — Нету в целой округе Окна, притемненного праздно. Они, окна, и зажигаются-то у В. Паль чикова только для того, чтобы помочь рассвету ускорить наступление дня («эй, омские, иркутские, нельзя проспать за рю!»), а уж если день наступил, то тут получается как-то так, что не удается, ой, не удается пока сосредоточиться на чем-то определенном, — ведь столько интересного вокруг! И сельская улица, что «чуть поуже Невского проспекта», и мост над рекой («.,. волны, чтоб уви деть это диво, на цыпочки встают изда лека»), и ребятишки, идущие в школу, и очередь у газетного киоска, и полет в космос, и тополь в бурю — Когда швыряют молнии сплеча С оглохших высей вздыбленные тучи, Он, точно факел, реет клокоча, Кипит, клубится, светлый и могучий. Он точно этой непогоде рад, И с тонких веток сорванные листья Серебряными искрами летят И гаснут где-то в сумраке и свисте. И сибирское лето («короткое, грянет, как выстрел,— и эхо по свету пойдет!»), и, конечно же, сибирская зима — Зима в Сибири ж аркая — Едва ли жарче есть! 1 Владимир П а л ь ч и к о в . Зажигаются окна. Стихи. Омск, 1962.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2