Сибирские огни, 1963, № 6

щик, карьерист и подлец, пользующийся негодными методами руководства, дру­ гой — гуманист и демократ, человек во всех отношениях чистый и честный, а его сила как руководителя прежде всего в том, «что он не дергает людей, не дез­ ориентирует их показной шумихой и та­ кими авантюрными «бросками к комму­ низму», какой затеял Петин». Все верно: такой контраст налицо, можно даже при­ вести соответствующие цитаты в его подтверждение, но дело-то в том, что он в значительной степени декларативен. Различные стороны характеров Литвино­ ва и Петина чаще всего иллюстрируются соответствующими сценами, а не явля­ ются подлинно художественным исследо­ ванием всех их глубин. Петин не желает разговаривать с мо­ лодежью по-человечески. Раз у кого-то нет комсомольской путевки, следователь­ но, принять он их на строительство не может. Литвинов поступает наоборот: разговаривает с обиженными по-отече­ ски, ведет к себе домой, поит чаем, при­ нимает на работу. Петин отрицательно относится к почину Поперечного (он ос­ тавил свою передовую бригаду, перешел в отстающую, чтобы и ее сделать пере­ довой). Литвинов наоборот •— немедлен­ но отправляется к Поперечному на квар­ тиру, расхваливает его за смелость, на­ зывает его почин «ростком коммунизма». Петин руководит только из кабинета и опирается в работе на документирован­ ную информацию. Литвинов, наоборот, любит сам до всего дойти, каждый день обходит все строительство, разговарива­ ет с нужными людьми и т. п. Так почти во всем, и невольно начинаешь ощущать искусственность всего построения, его заданность. А самое удивительное, что мы так и не видим, как же Литвинов ру­ ководит строительством. Вот, например, Глеб Чумалов (беру его, потому что Литвинов уже назван «младшим братом» Чумалова — см. ре­ цензию Б. Яковлева в «Литературной газете» от 22 января 1963 года). Глеб пришел на родной ему полуразрушенный завод. Вспомните, с каких конкретных дел он начал: и с рабочими взволнованно поговорил, и субботник организовал, и вместе со всеми к восстановительным ра­ ботам на заводе приступил. Мы увидели его как талантливого инициативного ор­ ганизатора производства в невиданных ранее условиях рабочего государства, мы увидели его как политика и воспитателя, как человека весьма определенных мо­ ральных принципов. Батманов на строи­ тельстве нефтепровода начал с такого знакомства с людьми, которое дало жи­ вое представление о стиле его руковод­ ства. А чем проявил себя Литвинов как руководитель большой стройки? Мы лег­ ко вспоминаем красивые слова о нем, сможем привести его правильные слова о культе, о методах руководства, о неко­ торых других важных вопросах, но нам трудно без особых усилий припомнить его дела. Могут возразить: а строитель­ ство городка вместо издавна узаконен­ ных бараков-времянок? А первые и рис­ кованные шаги по созданию вокруг стро­ ящейся ГЭС промышленного комплекса? Правильно, и то и другое — дело боль­ шое и нужное, но ни одно из них прочно не включено в сюжет повествования, не связано с реальной борьбой Литвинова за эти свои идеи, а потому снова лишь иллюстрирует «положительность» героя — не больше. В. Панков, высоко оценивая роман, отлично разъясняет нам его замысел. Когда же он касается прочих его досто­ инств, то вынужден написать: «Некото­ рым персонажам недостает характерно­ сти. Хотелось бы, чтобы их оценки, на­ пример, Олеся Поперечного, Игоря Ка­ пустина, Ладо Капанидзе, возникали не столько из называния качеств, сколько из самого изображения их действий, пе­ реживаний, раздумий. Думается, глубже стоило вглядеться во внутренний мир бывшей жены Петина Дины Григорьев­ ны...» Касаясь истории петинской аван­ тюры с очковтирательством, В. Панков справедливо замечает: «Понятно, именно эта история резче всего разоблачает Пе- тина-карьериста, но более глубокие пси­ хологические мотивировки здесь были бы действенней». Если к этому доба­ вить, что таким же методом «называния качеств» даются в романе и Литвинов и Петин и что все герои, названные В. Панковым, — Поперечный, Капани­ дзе, Дина Григорьевна — не просто «не­ которые персонажи», а центральные действующие лица произведения, тогда все встанет на свое место, и критику не потребуется тогда уверять своих читате­ лей в том, что новая книга Б. Полевого — о кровно волнующих нас сегодня во­ просах. Как же можно будет говорить такое, если конкретные носители «кровно волнующего» нас взволновать не могут то по причине отсутствия изображения действий и переживаний, то из-за неглу­ бокого проникновения во внутренний мир героя, а то и потому, что не сумели, как Литвинов, перспективно и действен­ но разрешить жизнью поставленные проблемы? Б. Яковлев в уже упомянутой рецен­ зии на роман Б. Полевого написал: «Пе­ тину, я думаю, суждено стать нарица­ тельным именем». Что это значит в переводе на простой не комплиментарный язык? Это значит, что Б. Полевой создал образцовое клас­ сическое произведение, и отныне имя Петина встанет в ряд с такими действи­ тельно нарицательными именами, как Плюшкин, Иудушка Головлев, Клим Самгин... Собственно, поразительное здесь не в самом утверждении — кри­ тик может думать и так, — а в том, как Б. Яковлев его обосновывает. Он тут же пишет, что некоторые характеристики Петина, разбросанные по всему роману, «наглядно не подтверждены», что Петин