Сибирские огни, 1963, № 6

щее судно до острова. Пусть это будет на его совести. Хуже другое. Сразу же, как только «задавили пожар» и «обуг­ ленные доски» еще продолжали «потрес­ кивать», Литвинов, приехавший на встре­ чу с пополнением, затевает с молодень­ кой женой инженера Петина почти что «светский» разговор: — Молодец, не побоялась таежной жизни! — кричит Литвинов со своего судна на только что опасно горевший.— Уважаю храбрых... дам. Ты будешь у нас тут как Белоснежка среди гномов... Потом рассказывает о медведях, кото­ рых не следует бояться, так как милиция на Оньстрое есть, и о других столь же «смешных» вещах, за что женщина, только пережившая страх и панику, мыс­ ленно назвала его «хамоватым болту­ ном», а мы, читая обо всем этом, поче­ му-то должны верить: так может гово­ рить реальный простой и умный началь­ ник Оньстроя. Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что происходит дальше. Основной конфликт, развивающийся в романе на сотнях страниц и движущий в нем все — события и характеры, — это конфликт между Литвиновым и Петиным. С пер вых же слов Петина мы без труда обна* руживаем, что он беззастенчивый карье­ рист, сам метит в начальники и Литви­ нова потому даже в грош не ценит, он для него «мятый пар», держащийся на поверхности при помощи кумовства и со­ мнительной дружбы. Петин противостоит Литвинову уже тем, что он сторонник старых сталинских методов руководства. Главный вопрос, на котором «столк­ нулись» два руководящих антипода, — это вопрос о затоплении многих обжи­ тых и плодородных массивов речной поймы. «Сейчас — это житницы и мо­ лочные фермы отдаленного края, даю- щие многим старым и новым городам зерно, молоко, мясо, — пишет В. Поле­ вой, излагая позицию колхозников, воз­ главляемых председателем колхоза «Красный пахарь» Иннокентием Седых. «Сибирское море, разлившись по вто­ рому проекту Дивноярской станции, по­ хоронит часть этих земель, возделанных еще во времена Ермака. Многим колхо­ зам, лежащим выше будущей плотины, придется разрушить хозяйство, а десят­ кам, может быть, сотням тысяч людей покидать села, деревни, даже один горо­ док, и уходить в глубь тайги на необжи­ тые места». Читать об этом на самом де­ ле нельзя без волнения, но для Литвино­ ва и Петина вопрос этот совсем не стоял так, как для Седых: затоплять или не за­ топлять? Они расходились в методах, ка­ кими надо действовать, чтобы убедить колхозников переселиться. Петин пред­ лагал просто «покруче приструнить Се­ дых», а Литвинов, разумеется, хотел действовать убеждением. Очень долго и длинно вопрос о затоплении обсуждался во всех инстанциях, в том числе в самых высших, и решен был в конце концов одним Иннокентием Седых. Он после долгих размышлений снял свои «убе­ дительные», как часто говорилось, воз­ ражения и мгновенно уговорил всех дру­ гих колхозников поступить так, как пред­ писывал им второй проект Дивноярской станции. Короче говоря, все произошло так, как того хотел инженер Петин. Он-то сразу «точно» охарактеризовал «возражения» Седых: «Ох, эта мужиц­ кая тупость!» Между тем проблема затопления зе­ мель в ходе строительства новых и но­ вых гидроэлектростанций, как показала жизнь, не так проста. У нас на самом де­ ле с легкостью необыкновенной затопля­ ют огромные пространства, не всегда за­ думываясь о последствиях, у нас на са­ мом деле не всегда ценят землю, кото­ рую якобы «безубыточно» затапливают, у нас частенько и не ищут более эко­ номных решений, видимо, считая, что «запас» земли в стране безграничен. Животрепещущая подлинно человече­ ская проблема в романе ушла в песок, и читатель не вынес из него того опыта, который приобрел он в случаях с Брат­ ской ГЭС и других гидроузлов в стране, опыта, который должен был бы заставить писателя как-то решительней и смелей заглянуть в наше будущее. Для Петина колхозники — упрямые «местники» с «собственническим мышле­ нием», а для Литвинова их действия обу­ словлены преимущественно чисто психо­ логическими соображениями. Возражая Петину, он говорит, что «и при комму­ низме человеку будет нелегко насижен­ ное гнездо покидать, дедовские могилы бросать». Что верно, то верно. Но ведь речь-то идет о будущем нашей земли, следовательно, о будущем человека, речь идет о целесообразности уже принятых решений, о хозяйственной ценности их. Конечно, переселение в таких условиях — задача и хозяйственная, и психологи­ ческая. Здесь вспоминается великолеп­ ный роман «Память земли» В. Фоменко. Но сибирские колхозники ставили вопрос о затоплении и доказывали его, так ска­ зать, нерентабельность. А Литвинов, ко­ торый, по замыслу автора, должен был видеть и шире и дальше, лишь сокру­ шался и вздыхал по поводу «убедитель­ ности» доводов письма-протеста колхоз­ ников, а по сути делал то же самое, что и формалист Петин, который за абстракт­ но взятыми «высокими» качествами ин­ женерного проекта неспособен разгля­ деть интересы людей и государства. Второй основной узел противоречий и столкновений Литвинова и Петина — это отношение к проекту Дюжева, та­ лантливого инженера-гидротехника, не­ винно осужденного когда-то по навету того же Петина. Дюжев после освобожде­ ния жил в колхозе, работал механиком и страдал периодическим запоем. Во время своих очередных «срывов» он обычно уходил из села •— собирал грибы, охо­ тился или удил рыбу, а добычу — и не*