Сибирские огни, 1963, № 6

них этих словах есть что-то таинственное. И простые, на первый взгляд, вещи, сделанные там , способны обладать особыми, неразгаданными на­ ми, свойствами. Вот и этот сундук... Он уже принес счастье одному из­ гнаннику. Поверьте, разыгралась редкая романтическая история, будто по мановению факирской палочки. Я ничуть не преувеличиваю, господа. В Иркутске судьба свела нас с одним ссыльным поляком по фамилии Войнич. Он замыслил побег. И я на прощанье сказала ему: «Доберетесь до Лондона, передайте поклон хозяйке этого сундука». И, представьте себе, Войнич разыскал очаровательную Лили. Более того — они с пер­ вого взгляда полюбили друг друга; вскорости, как у нас говорится, справили свадьбу... — А еще кто в Шлиссельбурге жив из народовольцев? — не отсту­ пался Яцевич. — Дотянут ли до революции горькие мученики? Караулов казался жалким и пришибленным. Еще секунда, и он прижмет руки к груди, взмолится: «Оставьте меня!.. Каются ведь только перед богом...» Владимир Ильич отвел от него гл аза : «Нет смысла расспрашивать. Ничего от него не услышишь...» —• И, что мне особенно приятно было узнать, Этель Войнич стала писательницей. — Прасковья Семеновна теперь уже радовалась ненаиг­ ранно, а от души.— Сочинила роман! И прислала мне в подарок. Вот, полюбопытствуйте! Я успела прочесть пока только первые страницы... Книга пошла по рукам. Кто не знал английского языка , смотрел лишь на переплет. Владимир Ильич прочел заглавие «The gadfly». Пра­ сковья Семеновна спросила, как он переводит название. Он ответил — паут, слепень. А точнее, пожалуй, овод. Д а , Овод. Видимо, прозвище ге­ роя... Перелистнул несколько страниц. Италия. Что-то бунтарское, на­ правленное против прелатов... Попросил бы одолжить на вечер, но без словаря, пожалуй, будет трудновато. Д а и не долго он продержится в Красноярске, а ему еще надо сделать выписки из книг, отложенных в Таракановке, принесенных из городской библиотеки..: А Караулов, той порой, стремясь избавиться от мучительных для него расспросов, принялся рассказывать о своем недавнем госте — мо­ нахе из староверческого скита, который подарил ему икону «богородицы- троеручицы». Когда он прервал рассказ, чтобы снять икону с полочки, Тютчев, испытывая неловкость за своего друга, обратился к Владимиру Ильичу: — И в судьбе социал-демократов иногда случаются неожиданные повороты. Знаете, благодаря чему ваш Плеханов вместо Сибири ока­ зался в Женеве? Конечно, не знаете! Было это почти два десятка лет назад... — Д ва десятка? — переспросил Владимир Ильич. — Так в то вре­ мя Георгий Валентинович был вашим: «ходил в народ». — Схватили нас одновременно, — продолжал Тютчев. — Мне по­ казалось, что он слабее меня, и я незаметно передал ему свой нелегаль­ ный паспорт. В результате: меня — в Баргузин, а он... — Благородно. Но это вы — к чему? — вскинул сердитые глаза Красиков. — А к тому, что не надо нас, подлинных революционеров, чураться. Караулов, видя, что его уже никто не слушает, перекрестился и, приложившись губами к одной из трех рук богородицы, поставил икону на место. — А кто вас чурается? — вызывающе громко спросил Красиков. — Вы сами... — Да, сами сторонитесь, — подчеркнул Владимир Ильич. — Вы считаете себя рыцарями, а нас хотели бы видеть своими оруженосцами.