Сибирские огни, 1963, № 5

ку — никакого. Подожди — река все размечет. Вернее, всех этих... Уне­ сет, как пустую гальку на бутаре, а золотины останутся... Возвращаясь с прогулки, Владимир Ильич задержался на нижних ступеньках лестницы и, услышав разговор, повернулся в сторону полуот­ крытой двери: — Валя! Кто это у вас там так интересно рассказывает о золотинах? Что за приискательница? Девушки выглянули из комнаты. Валя настойчиво пригласила: — Заходите сюда, Владимир Ильич. Глаша всегда рассказывает ин­ тересное. — Ну, что же. Если интересное... Рад познакомиться. Он вошел в комнату и, глянув на бывшую курсистку, попросил: — Продолжайте, пожалуйста, о ваших приисках. — Д а я совсем не приискательница... — смутилась Глаша. — Это мой отец мог бы... Д а и он, в сущности, теперь уже не приискатель, а — хо-зя-ин. — Вдвойне интересно — о приисковых рабочих и о их хозяине. О ра ­ боте, о жизни — обо всем. И Глафира рассказала об отце, беглом крестьянине Пермской гу­ бернии. В Саянской тайге Петр Иванович Окулов отыскал золотую жилу. По­ ставил прииск. Завел торговлю. А в деревне Шошино, где Глафира вырос­ ла и где семья живет по сие время, отец построил паровую мельницу. Он называл ее «заводом». Богатство подымалось, как квашня на опаре. До тех пор, пока на приисках работали каторжане по договору с казной. А когда стали строить железную дорогу, в каторжанах отказали, и богатст­ во Окулова пошло на убыль. Отец объяснял, что на приисках «истощи­ лось золото», но она-то, Глафира, знает, что дело совсем не в этом. Б ары ­ ши сократились. Золотая жила, сказывают, в глубь горы ушла, а из ре­ ки песок подымать нечем. Вот и поехал отец за границу—западноевро­ пейских капиталистов на помощь звать. И он надеется на успех. Банкиры до золота падкие. Голландцы, отец рассказывал, изобрели какую-то ма­ шину, драгой называется. Собираются пробовать где-то в колонии. А отец хочет сговорить — сюда... Глафира передернула плечами, будто озябла. А Валя напомнила: — Ты бы рассказала, как тебя и Катю он возил на прииски... — А кто Катя? — спросил Владимир Ильич. — Моя старшая сестра. Она два года училась в Швейцарии, в Цю­ рихском университете. В прошлом году приехала в Петербург на канику­ лы, привезла марксистские книжки. Ее выследили, арестовали и выслали сюда под надзор полиции. А теперь вот и меня... Но я все равно вырвусь. Сбегу. И тоже в Швейцарию уеду. В университет. Или буду работать в Женеве, в вольной русской типографии. У меня такая мечта. — Прекрасно! Великолепно! Такую мечту можно только приветст­ вовать. — А пробудилась моя мечта,— продолжала Глафира,— когда отец взял старшую дочь Катю и меня на прииск. Он долго не соглашался, а потом уступил: дом там для нас построил. На берегу речки, в кедраче, в отдалении от штольни. Однажды повел показать бутару. Я как услы­ шала звон цепей, так у меня вся кожа будто заледенела, а из глаз — сле­ зы. Повернулась и — бегом оттуда. Катя — за мной... В ту ночь я глаз не сомкнула. На рассвете услышала — в барабан бьют. Пошла по-за дере­ вьями. Крадусь потихоньку, а у самой зубы стучат от дрожи. Гляжу — человека розгами дерут. Беглого поймали... И поклялась я силы свои от­ дать на борьбу за волю для всех людей. Из дома хотела сразу исчезнуть, да один ссыльный вразумил, что для успешной борьбы надо получить об­ 5. «Сибирские огни» № 5.