Сибирские огни, 1963, № 5

Ян Проминскнй запевал то Первомайский гимн, то «Рабочий народ, познай свою силу», то «Смело поднимем Красное знамя». Кржижановского, более всего, волновал приподнятый, боевой мотив «Варшавянки», и он, приложив тупой конец карандаша к нижней губе, подбирал русские слова. Он не знал польского языка, о смысле только догадывался. Когда певцы умолкли, попросил перевести слово в слово. Записал. Потом долго сидел над листом, зачеркивая написанное, заменяя слова и целые строки. На следующее утро сказал друзьям: — Вот послушайте. По-русски это звучит так: Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут, В бой роковой мы вступили с врагами... Едва успел он дочитать строфу до конца, как Проминский обнял его: — Хорошо написал! Мне — по сердцу!.. «Знамя борьбы всех наро­ дов»! Русских, поляков, украинцев — всех! По-рабочему! — Великолепно! Ложится на голос! — подхватил Старков, считав­ ший себя среди товарищей знатоком пения, и попросил Кржижановско­ го: — Прочитай, Глебушка, еще раз. А потом споем. Пока Кржижановский читал, Старков в такт покачивал рукой, слов­ но заправский дирижер. Затем он, запевая мягким баритоном, стал разу ­ чивать с неожиданно возникшим хором. — Подхватывайте все, — настаивал он. — Ян! Ты что же?.. Пой! — Русский язык мало знаю... — Ничего. На то и спевка, чтобы подучиться. Иногда он, грозя пальцем, прерывал поющих: — Не то. Повторим сначала... Лепешинский, нотой ниже. Приглуши­ те немножко свой рокочущий бас. Но припев еще не был переведен, и Глеб Максимилианович попро­ сил польских товарищей снова спеть «Варшавянку». Ванеев, вслушива­ ясь, отмечал про себя: «Боевую песню привезем в Сибирь! Владимиру в подарок!». Проминский тут же пересказывал содержание припева. И вскоре они уже все — и питерцы и лодзинцы — пели по-русски: На бой кровавый, Святой и правый Марш, марш вперед, Рабочий народ! Петр Кузьмич теперь уже не вскакивал, не кричал, а лежал молча, с полузакрытыми глазами. Федосеев сидел рядом, будто возле больного ре­ бенка, положив руку на его плечо. Ничто не мешало разучиванию. Песню подхватывали всей камерой. Мщенье и смерть всем царям-плутократам, Близок победы торжественный час. 6 Однажды в день свиданий вошел младший надзиратель. Заключен­ ные насторожились. А он, подкручивая кольчики усов, оглядел всех и выкликнул: — Га-асподин Ванеев, пожалуйте... Не дослушав, Анатолий метнулся к лестнице. Долгожданная минута настала — к нему кто-то приехал! Кто же? Кто? Наверняка, из Питера.