Сибирские огни, 1963, № 5

деньги по конвертам на весь месяц. Сейчас она отыскала конверт с над­ писью «Бакалейщику и мяснику», достала трехрублевую бумажку и отда ­ ла кухарке на покупки. Старый будильник наигрывал бравурную мелодию. Пора всем вста­ вать! В столовой появилась Аня и, здороваясь, беспокойно окинула мать близорукими глазами. В длинном темном платье с глухим бельгм ворот­ ничком и рукавами, тесными возле запястьев и пышными выше локтей, она, подтянутая, прямая, казалась высокой и для своего возраста еще не так-то старой. Ее любимая черная кружевная наколка оттеняла белизну все еще довольно пышных волос. А добрые, открытые глаза теперь сияли чуточку спокойнее, чем вчера. Быстро вошел черноглазый и, как Саша, длиннолицый Митя. Вбежа­ ла румяная и полнощекая, всегда веселая и порывистая Маняша. Все справлялись — хорошо ли мать провела ночь? В дверях супружеской спальни показался, громобойно чихая, пле­ чистый и грузный Марк Тимофеевич и, как всегда, для практики загово­ рил по-французоки, ломая неповоротливый язык. Мария Александровна, в свою очередь, спрашивала каждого: «Как спалось?» Ей отвечали шумно. Здоровья никому из них не занимать! Марк Тимофеевич снова чихнул, еще громче прежнего, но его частое чихание уже давно никого не удивляло и не'тревожило. Вскоре все сели за стол. Мария Александровна сама разливала чай и, задерживая взгляд то на дочерях, то на зяте или сыне, думала о том, что Илья Николаевич порадовался бы, глядя на взрослых детей. Д а и на зя ­ тя — тоже. Позавтракав, мужчины ушли одновременно: Марк Тимофеевич — на службу, Митя — на лекции в университет. И, вслед за ними, как бы торо­ пясь оставить ее одну, стали одеваться дочери. Будто сговорились. Куда же они? Ане еще рано на уроки. А Маняша?.. Оказалось, обе — в Румян­ цевскую библиотеку. — По Володиной просьбе, — объяснила младшая. — Чтобы ему не пришлось долго ждать нужных книжек... — Может, удастся отправить с его товарищами, — добавила стар­ шая. — Говорят, со дня на день их привезут в Бутырскую пересыльную тюрьму... — А кто же понесет туда? Родственников в Москве у них, кажется, нет. От чужих не примут. — Ничего, добрые люди помогут. . — Хорошо, когда есть такие люди на этой грешной земле, — сказала Мария Александровна, закрывая дверь за дочерьми, и почувствовала, что на сердце стало спокойнее. У ее сына — много добрых друзей на свете! А это для настоящего человека — истинное богатство! 2 Оставшись одна в квартире, Мария Александровна подошла к эта ­ жерке, где лежали старые, пожелтевшие от времени ноты. Тут были Ч ай ­ ковский и Григ, Лист и Шопен, любимые композиторы ее семьи. Сейчас она выбрала то, что в эту минуту было больше по душе — арии и сцены из оперы Верстовского «Аскольдова могила». Ей было приятно сесть за старое, с потускневшей лакировкой, фор­ тепьяно, на котором она играла еще в молодости. Теперь оно накрыто тонкой кружевной дорожкой, вязанной младшей дочерью. Маняшей же начищены фигурные медные подсвечники: блестят, как новые. И резной барельеф Бетховена, заботливо оберегаемый во время бесчисленных 16