Сибирские огни, 1963, № 5

Возле столба, на грани двух материков подпрыгивал, неловко взма­ хивая руками, словно птица подрезанными крыльями, высокий, сутулый старик с клочковатой бородой. На нем была рваная заячья шапка, дыря­ вый армяк из верблюжьей шерсти. За плечами — холщовый мешок, по­ верх которого болтался задымленный котелок. К обелиску прислонена березовая палка с набалдашником из корневища. — Типичный бродяга! — Доктор равнодушно махнул рукой. — Мы в Сибири на них насмотрелись. — Это что же — варнак? — Пожалуй, нет. Варнаки — разбойники. А среди бродяг есть и без­ вредные. Наши деревенские бабы выставляют для них за окна крынки с молоком, кладут калачи, иногда и кусок мяса не пожалеют. Добрый бро­ дяжка вроде перелетной птицы: его мечта — перевалиться через Урал, будто в теплую сторону попасть. Иной шагает лет пять... •— От такой радости можно и заплясать!.. Ну, а если его схватят? — Здесь ему уже страх невелик. Вот если попадется в Восточной Си­ бири — плетями исполосуют и к его каторжному сроку добавят пять лет, если в Западной — без плетей дело обойдется, и каторги уже только три года. А через Урал перешел — тут совсем другое. Словят — спросят: «Кто таков?» — «Непомнящий». Они все Иванами Непомнящими зовутся. Су­ дебное дело без фамилии отыскать трудно, ну, и осудят — за бродяжниче­ ство — к простой ссылке на поселение. Может быть, даже не к нам, а на Архангельский север. — Крутовский, вздохнув, разгладил усы и доба­ вил: — Пусть идет. Каждый год вот таких ходунов перебирается в «Ра- сею» до трех тысяч. Сибири все же облегченье! Той порой бродяга подпрыгнул последний раз, притопнул ногой, сдви­ нул шапку со лба на затылок и, крикнув что-то, схватил свою палку, взмахнул ею и побежал под гору. Кто он? Откуда? И за что его угоняли в Сибирь?.. Быть может, поли­ тический... Счастливой дороги тебе, метущаяся непокорная душа! Владимир Ильич, повернув голову, смотрел на сутулую спину бродя­ ги, пока тот не скрылся за каменным гребнем. Потом на секунду все за ­ слонил обелиск-коротышка с угрюмой надписью, холодящей сердце каж ­ дого человека, впервые пересекающего эту незримую черту: «Азия». Что ждет его в Сибири, в неведомом, холодном краю? Издавна тяжелое чувство оставляли в душе горестные строки Некра­ сова: «Зачем, проклятая страна, нашел тебя Ермак?» Ермак не виноват. Наоборот, русские люди в поисках вольного края совершили подвиг, пройдя через бесконечные горы и леса до Тихого океа­ на. Сюда бежали от помещиков, от рабской жизни... А виноват царизм — испоганил, испакостил и этот новый край. Помнится, Анатолий Ванеев не удержался от проклятий, когда узнал о «высочайшем повелении»: слова «на три года в Восточную Сибирь» лег­ ли льдинами на сердце. «Страшные слова,— сказал Анатолий во время прощания в Питере,— они вызывают представление о ледяной вечности». Пришлось успокаивать: «Ну, что ты? Не так страшен черт, как его малю­ ют. Держись, дружище! Мы используем там время для настоящей подго­ товки к борьбе, к решительной схватке. А когда вернемся...» У Анатолия дрогнуло лицо, и он проронил: «У каждого своя судьба...» Это — от бо­ лезни. Хотя профессор после осмотра и уверял, что «за здоровье теперь можно и не беспокоиться», его слова прозвучали слабым утешением... Где сейчас Анатолий? Как его легкие? Как чувствуют себя остальные товарищи?.. На крутом повороте поезд изогнулся в дугу. Паровоз, тряся седой гривой дыма и пара, мчался куда-то к обрыву. Горы темные, как бы сон­ ные, до самых вершин закутанные в хвойные меха, сквозь которые была