Сибирские огни, 1963, № 5

дили эксплуатационники, подрядчики, субподрядчики, приезжали совнархозов- цы; шел бой за каждую тысячу штук кирпича, за каждую тонну гвоздей, за каж­ дый час времени. Вот ведь тоже — это уже в адрес планирующих органов: ни­ как мы не отделаемся от рабской привычки мельчить. Начинаем огромное дело даже не всесоюзного — всемирного масштаба (потому что и во всем мире таких комбинатов раз-два, да и обчелся), а потом «экономим» на ящике гвоздей, на ва­ гоне кирпича или мешке цемента. Крохоборство в большом деле — такая же гнусность, как и мотовство! Споры на «планерках» идут в таких тонах, что случайный человек наверное в ужас пришел бы; они же теперь расстанутся врагами на всю жизнь! Но они рас­ ставались друзьями. Озабоченными, злыми, — а все-таки друзьями. В один из воскресных дней мы попали на день рождения к... впрочем, все равно, к кому, разве это имеет значение? Не это важно. Важно то, что за огром­ ным столом сидели заклятейшие, непримиримые «враги», чокались рюмками из плохонького стекла и чуть захмелев от вина, разноголосно горланили: Ну что сказать, мой старый дру-уг, Мы оба £ этом винова-аты... Это был мальчишник. Был среди гостей и Анатолий Бушуев. В отлично сши­ том костюме, с модным галстуком, элегантный и в то же время до удивительного мальчишестый, вихрастый, — он увидел меня и, обойдя вокруг стола, потянулся граненой стопкой: — Главного-то я вам тогда не рассказал!.. А главным было вот что. Комбинат продолжал работать. Несмотря на строи­ тельство, его нельзя было ни на час останавливать. И вот именно в те дни, когда было о с о б е н н о трудно, родилась здесь, — нет, вернее сказать, не родилась, «сформулировалась» еще одна традиция, — рассказывая о ней, Анатолий Алек­ сеевич определяет ее несколько своеобразно: — Гордись, но не зазнавайся. Всегда чувствуй себя чуть-чуть неудовлет­ воренным... Это превосходное, хотя и трудное чувство: неудовлетворенность сделанным, оно знакомо каждому, кто влюблен в свое занятие. Оно в одинаковой степени дви­ жет художником и поэтом, конструктором и рядовым рабочим. Бригадам Петра Гревцова и Виктора Матвеева присвоили звание коллекти­ вов коммунистического труда. Поздравления, статьи в газетах. Даже по радио — специальный концерт: по заявкам таких-то бригад исполняется Первая соната Баха для скрипки соло, соль минор... Кое-кто из тех, что помоложе, носы подня­ ли: знай наших! А Бушуева это не на шутку обеспокоило. — Слушай, Павел, ■— с тревогой спросил он у Гревцова. — Ну, а что даль­ ше? Вот присвоили — и что? Горизонт-то хоть какой-нибудь ты впереди видишь? Или так и будешь круглый год в именинниках пребывать? Гревцов снисходительно молчал. По всему было видно, что он не понимал, что же, собственно, тревожит друга? — И тут неожиданно на помощь пришел Александр Федорович Коновалов, тоже старший сеточник, но с соседней машины. Человек богатырского роста, ум­ ница, с постоянной насмешливостью во взгляде, — он на фабрике пользуется осо­ бым уважением, потому что другого такого знатока дела не найдешь. Он долго и внимательно наблюдал работу бригады, а в перерыве начал «выдавать»: — Ну что, победители? Уже и земли не видите? А я бы на вашем месте не торопился... Уж на что Бушуев считал себя опытным сеточником, а и он растерялся: каж­ дый день видел, а не заметил того, на что теперь так беспощадно указывал Коно­ валов! Он не вмешивался; стоял в стороне, поглядывал на этого огромного человека с метровыми плечами — и почему-то все вспоминал щупленького, мудрого Алек­ сандра Арсентьевича Соколова.