Сибирские огни, 1963, № 5

хлеба батрачил. Казалось, так должно и быть: одним — богатеть, другим — тя­ нуть лямку. Но вот грянула революция, взбудоражилась Россия, зашевелилась беднота, комитет создали. Бросил батрачить и Строганов. Пошел в комитет, на­ чал вместе со всеми строить новую жизнь. Но кулак тоже не дремал. Однажды ночью пустил красного петуха, и две улицы бедняков как не бывало. Остались одни трубы. Вот, мол, вам, голоштанники, и коммуния!.. Осень, холода, белые му­ хи над деревенькой. Лес рядом, а не возьмешь лес. В лесничестве какая-то кон­ тра окопалась. Не по адресу, мол. Идите в свой комбед. Мужики пишут в уезд. «Отказать — не до личных интересов. Мировую революцию делаем» — ответ уезда. Пишут в губернию — ни ответа, ни привета. Шумят мужики, голосят бабы: — Нет правды на земле!.. — Ленину надо написать1.. — Ильич за нас горой!.. — Держи карман шире!.. — А что писать!.. Пошлем ходоков! — Верно, Строганов! Молодец, Васька!.. Ходоков в Москву!.. Как ни просился Строганов в Москву, не пустили. За совет — спасибо, а к Ленину — нельзя. Молод еще к Ленину... Избрали Ивана Шмелева и Илью Но­ викова. Деды, им и почет, и доверие. Последнюю копейку отдал Строганов ходо­ кам — деньги на дорогу собирали миром. Принял мужиков Ленин,, помог бедноте. Все нашлось: и лес, и гвозди. И контру в лесничестве выкорчевали. Жизнь ста­ ла налаживаться. Женился, пошли дети. Жить бы да жить Строганову на Смо­ ленщине. Так нет, в Сибирь потянуло, в Горную Шорию. И не за длинным руб­ лем. Партия призвала. В Сибири — новостройки, рабочих рук не хватает^ Надо осваивать глухомань... Вот так и очутился Строганов в Мундыбаше. Думал, го­ дика на два—и можно обратно. А приехал и сел основательно. Таежный край полюбился крепко, родным стал... Сорок лет писал трудовую биографию Василий Иванович. Никто не упрекнет: писал чистыми руками, честно. В войну с фашиз­ мом в тылу кормили не медовыми пряниками — карточки, паек. Но не пасовал Строганов, не куксил. По две-три смены не уходил с фабрики. И после войны был всегда в почете. В сундуке хранятся благодарности и грамоты. А вот с сегодняш­ него дня кончилась рабочая биография. Началась биография пенсионера. Пенси­ онер... Обидное слово, больно казенное. Как будто нельзя придумать другое сло­ во: Скажем, ветеран труда. Ведь пишут так в газетах, книгах. Значит, можно пи­ сать так... Конечно, не он первый и не он последний. Немало людей ушло на пен­ сию. Не в этом дело. Он сам ждал этого дня. Даже считал однажды, сколько ему работать осталось на фабрике. Но в трудный и счастливый день Василий Ивано­ вич ждал простую шутку. А ему сказали стертую, как медный пятак, фразу: — Завтра вы можете не приходить, товарищ Строганов. С завтрашнего дня вы — пенсионер... Может быть, слова эти были сказаны от всего сердца, но Василию Ивановичу они показались обидными. Даже очень обидными. Словно на большом митинге сказали. А потом всегда на «ты» называли, а тут... Это только незнакомого чело­ века можно на «вы»... Нет, с нелегким сердцем лежал и думал Василий Иванович в это раннее утро. 2 Скучные и однообразные дни потянулись для Строганова. Однажды не вы­ держал. Оделся и — на улицу. Поселок как на ладони. Черной стрелой прореза­ ет небо высокая фабричная труба. Голосисто перекликаются на железнодорожных путях маневровые паровозы. Незаметно Строганов дошел до фабрики. Прошелся по цехам. Стучат дро­ билки в обогатительном, с шорохом плывут транспортерные ленты, лениво вра- 9 . «Сибирские огни» № 5.