Сибирские огни, 1963, № 5

Тяжко знать, что моя Россия От того леска не моя. Жители деревни после ухода врага, вновь объединившись в колхоз, старались не упустить последнего шанса, хоть чем-нибудь, как-нибудь обработать землю. Тракторов не было, лошадей и плугов тоже — все уничтожили фашисты. Стиснув зубы, люди ковыряли землю лопатами. Сердце сжималось, когда видели мы, здоровые парни в солдатских гим­ настерках, как пять-шесть женщин, впрягшись в борону, с натугой во ­ локли ее по пашне. Злость, обида, раскаленная ненависть к войне, ко всем, кто навлек на народ такое бедствие, клокотала в наших сердцах. Привал затянулся. Пока кашевары орудовали у походных кухонь, солдаты, засучив рукава, дружно взялись за лопаты. Вот в эти-то часы и решилась окончательно судьба нашего Зюбрика. Картина на колхозной пашне настолько потрясла Андрея, что он ре­ шил отдать своего любимца колхозникам, благо Васька Ставров сдержал слово и пригнал откуда-то толстого, будто копна, трофейного битюга. Провожать Зюбрика вышли на околицу всем отделением. Андрей последний раз расчесал коню гриву и хвост, нагнувшись, подозрительно долго возился, смазывая пушечным салом копыта. Пока он прихораши­ вал коня, мы, вывернув карманы, совали Зюбрику в рот все, что попа­ лось вкусного. Кто сахар, кто сухарь, кто кусочек пшенного концентрата. Зюбрик благодарно кивал головою, но его незрячие, затуманенные сле­ зой глаза казались нам по-человечески печальными. — Ну, все, — просто, стараясь быть спокойным, сказал Андрей, — поведу. Мы видели, как задрожала его рука, когда в последний раз он взял­ ся за уздечку. Сгорбившись, как тогда, после смотра, Андрей зашагал в сторону где женщины боронили с таким трудом взрыхленную лопатами, обильно «олитую потом, полоску земли.