Сибирские огни, 1963, № 5

дружно тянули. Парни мы были здоровенные, бричка, как пробка, выле­ тала из любой топи. Наша любовь к маленькой цирковой лошадке неизмеримо возросла после одного трагического случая, жертвой которого чуть не стал наш ездовой. В те дни началось большое наступление. Натиск наших войск был настолько мощным, что мы, связисты, еле-еле успевали за пехотой. В день порой приходилось разматывать и вновь сматывать по пятнадцать кило­ метров кабеля. Конечно, все мы уставали до невозможности. Никогда не забыть августовскую ночь — светлую, теплую, душную. Весь горизонт на западе был в огне. Пылали ближние и дальние деревни. Над нами висели бомбардировщики, сбрасывая зажигательные бомбы на поля созревающих хлебов. Одна зажигалка угодила в сарай, где, вконец измученный, крепко спал Андрей. Подле своего хозяина находился Зюб- рик. С тех пор, как «завистники» из соседнего полка хотели похитить ло­ шадку, ездовой не расставался с любимцем ни на шаг. Мы подбежали к сараю, когда уже полыхала соломенная крыша и пламя гудело внутри постройки, чуть ли не доверху набитой сеном. Дверь была заперта изнут­ ри, открыть ее было нам не под силу. Казалось, ничто не могло спасти Андрея. Ездовой проснулся от нестерпимой жары, а может от того, что кто-то сильно толкал его в бок. Открыв глаза, солдат увидел склонившуюся над ним голову четвероногого друга. Лошадь тихонько ржала, как бы призы­ вала хозяина: «Что ж ты спишь? Так и сгореть можно, торопись!» Пламя преградило дорогу к двери. Занялись стропила, едкий дым забивал легкие. — Скорее сквозь огонь к двери! — мелькала лихорадочная мысль,— но как пробиться через такое пекло? Эх, будь что будет! Андрей вскочил на спину коня, пригнулся, крепко обняв шею умно­ го животного руками. Зюбрик будто только этого и ждал. Почувствовав на спине седока, он прыгнул в пламя. Ездовой крепко зажмурил глаза, уткнув лицо в конскую гриву. С разбегу Зюбрик грудью ударил в дверь, вышиб ее и выскочил наружу. Пробежав немного, остановился как вко­ панный, трясясь мелкой дрожью. Андрей мешком свалился нам на руки. На нем тлела гимнастерка, на шее образовался огромный волдырь. С пальцев рук чулком слезала кожа. Зюбрик тоже крепко пострадал. Брюхо у него было опалено, от ши­ карного белого хвоста почти ничего не осталось. Голова — в ожогах, гла ­ за помутнели и слезились. Шерсть на груди — в крови. Все проходит. Андрей болел недолго — молодость взяла свое. Раны скоро зажили, на пальцах наросла новая розовая кожица. Зюбрик пома­ леньку стал ходить в упряжке и даже пытался вновь танцевать под аккор­ деон. Но получалось у него почему-то не весело. Лошадь часто спотыка­ лась. Мы не придавали тому никакого значения — считали, что наш лю­ бимец слаб после болезни. Но если бы было так! В наступлении, в тяжком ратном труде дни бежали незаметно. Осо­ бенно много хлопот было у нас, связистов-проволочников. Порой под ж е­ стоким минометным огнем, ползком на животе, мы по нескольку раз в день разматывали и сматывали катушки с кабелем, маскировали линию связи, искали и исправляли перебитые осколками провода. Все свободнее вздохнули, когда полк вывезли из боя на отдых. Но отдых на фронте лишь желанное слово. По существу его никогда не бывает. В тылу, если можно назвать так наше новое расположение в пяти километрах от пере­ довой, начались разные учения и смотры. Не избежали смотра и ездовые с их несложным хозяйством.