Сибирские огни, 1963, № 5

«зеленую улицу». Беря из-под Гошкиной руки текст радиограммы, он чувствует, что ему становится жарко... Ожидая ответа, они сидят молча, думая каждый свое. Сухо потрескивают аппараты. За окном неслышимый моросит дождь. По стеклу, срываясь, ползут кривые черные капли; каждая из них уносит искорку отраженного света. Капли то вспыхивают, то гаснут, и в этой фантастически-безмолвной, непрерывающейся игре дождя устав­ шему Гошкиному воображению видится какой-то мистический смысл... Он заставляет себя отвести взгляд от окна и начинает смотреть на круглый, приветливо помигивающий глазок рации. Только он может сейчас принести облегчение... Ответ приходит через час. Из-под карандаша радиста бегут буквы. Стоя позади, Гошка тяж е­ ло дышит. Он с трудом складывает их в слова. «Состояние больной... тя­ желое, однако опасений... за жизнь нет... Заболевич». — Кто это — Заболевич? — спрашивает он. — Врач, наверное, — отвечает Андрей и устало вытирает лоб. По­ молчав, добавляет: — Д а , не повезло девчонке... — Он складывает науш­ ники, отключает аппараты. — Ну все. Пойду хорька давить. И ты иди то­ же. Спи. Нечего лунатизмом заниматься. Для Гошки потянулись длинные дни, заполненные одним: ожида­ нием. Он ел, ходил, разговаривал словно во сне. Вагончик геофизики все ж е забрали и отбуксировали в тайгу. Он перебрался снова в общежитие, на свою старую кровать. После того, как он однажды поднялся из шур­ фа за несколько секунд до взрыва и потом не мог толком сказать, сколь­ ко он зарядил шпуров — шесть или восемь, — его отстранили от взрыв­ ных работ и перевели временно на вышку, младшим буровым рабочим. Он и это принял покорно, как должное. 10 Нюся выписалась из больницы лишь весной. Гошка улетел встречать ее, и они вернулись в поселок на исходе солнечного апрельского дня. Когда машина приземлилась, Гошка выпрыгнул первым и помог сой­ ти Нюсе. Она была еще очень слаба. Щурясь на оплывшие в лога снеж­ ные сверкающие языки, освещенные закатным солнцем, на горланящие в ледяных лабиринтах ручьи, она радостно улыбалась и глубоко вдыхала покалывающий таежный воздух. Они медленно пошли по улице и на краю поселка, сразу за последним двором, увидели три до половины поднятых сруба. Остальные срубы — целая шеренга — были намечены одним-двумя звеньями да охапками жел­ тых, как репа, щепок. На ближнем срубе сидели верхом два плотника и тюкали топорами. — Это же наш дом! — сказал радостно Гошка и потянул Нюсю за рукав. — Пойдем посмотрим. Они остановились поодаль. Плотник, в шапке и в гимнастерке с вы­ горевшей на солнце спиной, сказал: — Никак, молодые новоселья ждут? Вишь, интересуются. Верно я го­ ворю, а?.. Тю, да это Гошка! — приглядевшись, протянул он. — Здорово, Гоша, не признал тебя, богатым быть! Это был старик Агафонкин. Гошка поздоровался, и Нюся кивнула то­ же. Агафонкин сдвинул на лысом черепе шапку, почесал темя и философ­ ски заметил: — Вить как оно порой получается? Вроде смотришь на человека, а человека-то и не видишь. Ровно между глаз попадает... Как здоровье жены-то?