Сибирские огни, 1963, № 4

пьесе оты скала сходство с собой. Ему приятно было идти под руку и слег­ ка волноваться, словно действительно наедине с тетей Розой он был в з а ­ говоре против отца. Н а другой день Вася дож дался, когда Миша поедет со двора, и уго­ ворил его на минутку заехать на улицу Равенства, чтобы отмерить спидо­ метром три километра. Определив дистанцию, он побежал домой. В кабинете леж али большие карманные часы, которые папа не носил, имея наручные. Вася забрал часы и лыжи — и пошел сдавать нормы на «БГТО». Вот когда стало стыдно за то, что покривил душой и безмолвно при­ нял значок! По норме полагалось 22 минуты, а он пробежал три кило­ метра за 24. Так продолжалось несколько дней. Едва уходили на работу взрос­ лые, которые по предписанию врача ограничивали его лыжные прогулки, он отправлялся на улицу Равенства. Он проходил и проходил дистанцию, пока, наконец, не засек время: 21 минута с секундами. Он повторил забег, чтобы убедиться в победе, и только тогда облегченно выпрямилась по­ кривленная душа. В одном из писем к маме, похвалившись отличными оценками по ис­ тории, Вася написал: «По другим предметам ничего хорошего не прохо­ дим». Это, собственно, он мог сказать обо всех оставшихся зимних меся­ цах. Не было ничего особенно хорошего или плохого. Вслед за папой он читал «Бруски», иногда было интересно, иногда скучно, но и само ощущение скуки нравилось, ибо означало, что читает он основательную книгу, которую не каждый осилит. С первой же страни­ цы он влюбился в только появившийся роман «К ак зак ал ял ас ь сталь», влюбился сразу же, с того момента, как П авка насыпал табаку в попов­ скую квашню , а потом все больше возникало чувство, что он сам и есть П авка — и точно т ак же, как мечтал рубить фашистов, рубит легионеров Пилсудского. Он страшно удивился, когда папа, увидев книгу, сказал : — Это про нашу молодость. Конечно, папа был прав но, вопреки сознанию, т а к и осталось в душе ощущение, что Николай Островский написал не о папиной прошедшей мо­ лодости, а о его, Васиной, молодости, которая еще впереди. По нескольку раз смотрел В ася кинофильмы «Чапаев» и «Веселые ребята». А когда играли во дворе, В ася брал себе роль Фурманова, а в Чапаевы определял Вильку. Тому только этого и надо было. Преследуемых каппелевцев с удовольствием и зображ ал Джек. Он нырял в осевщие сугробы, сбивал Вильку с ног и удирал, подбрасывая бесхвостый зад . В него стреляли снежками, он ловко увертывался, а, р а з ­ горячившись, прыгал навстречу снежку, хватал его пастью и жевал, г л я ­ дя на противника шаловливым глазом. Кончился учебный год, и папа привез Элю. В ася с Мишей встретили их на вокзале. Они не поцеловались, не было у них такой привычки, Вася только об ­ нял сестренку, с нежностью похлопал ладонью по худым лопаткам и по­ чувствовал себя так, будто бы вот уже и проехал к маме большую часть пути. — М ам а велела, чтобы мы вдвоем приезжали, — насупясь, с к а з а ­ ла Эля. — Конечно! — воскликнул Вася, и сестренка повеселела. Н а второй круг пошла басандайская жизнь. Р еб ята встретились т ак обычно, будто и не разлучались на зиму. Потому, что ли, было так, что ■ для них не существовало пустынной и заснеженной Басандайки — как уехали из зеленого леса и обогретых солнцем дач, т а к и вернулись в з е