Сибирские огни, 1963, № 4

Чтобы не терять драгоценных мгновений, он специально натрениро­ вал спуск с лестницы. М арш , от площадки до площадки, составлял д ве ­ надцать ступенек. Восемь маршей вело с четвертого этаж а. Вася рывком падал вперед руками на гладкие трубы перил, одновременно отталки ­ ваясь ногами от верхней ступеньки. Руки скользили по перилам, пока но­ ги не стукались о следующую площадку. В восемь прыжков достигал он первого этажа. Ребята в доме жили бойкие и неуступчивые, но не драчливые. У отцов их у всех были громкие звания: председатель краевой партколлегии Кузнецов, уполномоченный наркомвнешторга Сахно, зав. сектором нацио ­ нальностей крайкома ВКП (б ) Усургашев. И много еще было председате­ лей, секретарей и завов. Ребята не хвалились отцами: чего уж тут, когда все друг другу под стать! Они лишь деловито, и вот тут-то немного з а д а ­ ваясь своей осведомленностью, расшифровывали все эти звонкие звания. Знали они и о Москалеве, который третий год работает в Томске, а семья все собирается к нему переезжать. Вася уже чувствовал неловкость от этого затянувшегося переезда. Ему становилось грустно и как-то стесненно, когда во двор въезж ал на черном «Форде» отец Борьки Сахно и шел к подъезду, в желтом кожаном пальто с меховым воротником, в белых бурках. Отчаянный Борька, рум я­ ный и голубоглазый, как девчонка, становился на мгновение солидным и поднимал руку. Отец с молчаливой улыбкой тож е приветствовал его под­ нятой рукой. Почти каждый день наблюдал Вася это, а своего отца видел д аж е не каждый месяц. Папа всегда неожиданно появлялся из туннеля ворот в своей рыжей меховой куртке и круглой шапке, и Вася с криком бросался к нему и после любого слова повторял «папа», чтобы слышали ребята. — Пойдем, погуляем, — говорил папа и уводил сына со двора; домой он ни разу не зашел и, посматривая на часы, виновато объяснял. — П о ­ нимаешь, некогда. Он расспрашивал о бабушке и Эльке, и В ася удивлялся: — А о маме почему не спрашиваешь? — Я видел маму в крайкоме, — отвечал он. Однажды папа застал Васю и Эльку вместе во дворе, повел их в го­ стиницу и там вручил подарки: Эльке — нарядное платье, Васе — рос­ кошный костюм для школы: гимнастерку военного цвета, синие галифе и хромовые сапоги. А бабушке велел передать письмо и материал на юбку и кофту. — Все прощенья просить, — ворчала бабушка, читая письмо и сло ­ жив на коленях гостинец. — Все некогда старуху-мать навестить, всю жизнь ему некогда. Когда нас к себе забереть? Вася объяснял, попутно для себя упорядочивая не совсем ясное по­ ложение: уже летом они могут поехать на дачу в Томск, если согласится мама, которая сама-то вряд ли поедет, потому что нельзя бросить работу. После, встреч с папой Вася снова чувствовал себя во дворе легко и полноправно, пока не сталкивался близко с отцами своих приятелей. У тощего и нервного Левки Кузнецова отец был сутулый, сумрачный, ребята его побаивались. Казалось, что вместо губ у него только и есть, что толстые усы: они не продольно вытянулись, а были начесаны на рот. Но когда Л евка затащ ил Васю к себе, этот человек, вызывающий ро­ бость, узнав, что перед ним Москалев, улыбнулся, и в седоватых зарослях усов зарозовела нижняя губа: — То-то я гляжу, такой же носатый, как отец! Ну, Левушка, веди, веди гостя, скоро чай пить станем. Он взял Васю за плечи и поставил лицом к комнате. — Папа, покажи ему свои кандалы , —■сзади сказал Лева.