Сибирские огни, 1963, № 4

одной всякий раз было письмо. Тайнопись между строк. И так а я искусная, что тюремщикам не удавалось обнаружить. Пока Н адеж да была на воле, Анюта доставляла письма от нее,— хорошие вести о кружках, о новых листовках. Так он узнал о первой ли­ стовке товарищ а Богдана. Р адовался, что письма написаны рукой доро­ гого д ля него человека. И всякий раз сетовал на то, что Н адежда, опа­ саясь провала, не могла объявить себя «невестой» и прийти на свидание. А как хотелось поговорить с ней, пусть д аж е через двойную решетку и в присутствии тюремщиков! Время от времени зая вл ял а о себе тюремная тоска. Он знал: от нее единственное лекарство — работа, книги. Читая том за томом, делал вы­ писки. Но и это не всегда помогало. Все чаще и чаще вспоминались встре­ чи с Н адеждой за Невской заставой и у нее дома. У каждого — свои странности. С ним часто бывало, что он как бы не замечал во что одет его собеседник, независимо от того, мужчина это или девушка. Но ее тонкая, статная фигура в прямой юбке, в белой блузке, в маленькой шляпке, какие носят все курсистки и скромные учительницы, с первых встреч навсегда запечатлелась в памяти. И, прежде всего, неж ­ ный овал ее лица. У нее большие серые с голубой искрой глаза. П ож а ­ луй, д аж е просто голубые. Всегда ясные. Гладкие русые волосы тщатель­ но причесаны и заплетены в толстую и длинную — до пояса — косу, к а ­ завшуюся мягкой и пушистой. Когда-то девушки с такими лицами «ходили в народ». И она, если бы жила в те годы, непременно пошла бы. Ей оставалось бы только повязаться цветастым платком, какие любят в де­ ревнях. Однажды , не утерпев, написал ей: в коридоре, по которому его вы­ водят на прогулку, окна — на Шпалерную улицу. Там , на счастье, есть примечательное окно: взглянешь мельком — виден кусочек тротуара. Про­ гулка для него всегда примерно в одно и то же время. Иногда на четверть часа раньше, иногда — позже. Не больше. Вот, если бы Н адеж да пришла да постояла там ... Правда, это небезопасно. Поэтому лучше бы вдвоем с подругой. Чтобы не вызывать подозрений у тюремной охраны , у полиции. А еще лучше, если бы встретились с подругой там , будто бы случайно, и остановились бы поговорить... Когда его поведут по коридору, он издали взглянет на тротуар, где будет стоять она. Пусть д аж е на какую-нибудь се­ кунду увидит ее и то полегчает на душе. Он улыбнется ей. Она не заметит его через окно. Но пусть знает: д ля него даж е так ая встреча — большая радость. Всякий р а з зам едлял шаг против того окна, но тротуар, по которому все время сновали пешеходы, для него оставался пустым. Может, не дошло письмо? Попало в руки тюремщиков?.. Непохоже. Его посадили бы в карцер... Написать еще раз?.. Но от этого он удерж ался, подумав: Н адеж да решила не приходить. И правильно. Зачем подвергать себя напрасному риску? И не только себя — организацию. З р я писал об окне и о кусочке тротуара, зря волновал девушку... А недели через две получил письмо: приходили вдвоем с подругой. Несколько раз. Стояли подолгу. Видел ли он их?.. Хотелось кричать от обиды: не видел!.. Ж аль. Очень ж аль , что не увидел ее. Пусть д аж е через широкую улицу. А потом — уж асная весть: Крупскую схватили! Это было в августе. Сейчас кончается февраль, а ее все еще держ ат в одиночке... В предварилке книги разреш аю т передавать по субботам. Сегодня вторник. Три дня назад Н адежда... Н адя ,— в душе он теперь будет назы ­ вать ее только так , — получила его письмо, проявила в кружке горячего чая и прочла. В письме — то, что много раз порывался сказать ей, но обычно в последнюю секунду удерживал себя. Опасался: отзовется ли ее