Сибирские огни, 1963, № 4

Владимир Ильич порывисто вскочил, мелкими шагами прошелся до двери купе, вернулся к столику и, постукивая по нему пальцами, стал машинально смотреть в темное окно. Крутовский, сцепив руки в замок и потрясая ими возле бороды, про­ долж ал : — Эта чистая героиня сгорела, как мученица! Словно во времена гонения на христиан. Ульянов долго не отвечал, охваченный своими тревожными мыслями. Потом резко обернулся к собеседнику: — При чем тут христиане? Это — уголовное и одновременно полити­ ческое преступление! Варварство! Разбой! Об этом надо кричать на всех перекрестках. На весь мир. А вы... — Что же я могу?..— развел руками доктор.— Кроме возмущения да сочувствия... — Вы сообщаете потихоньку: «Между нами говоря»... А правду о такой трагедии должны знать все! Тогда сатрапы не посмеют глумиться над другимл. И будут принуждены выпустить девушек на волю. — Сбылись бы ваши слова... Они замолчали. И потом уже ни тот, ни другой не реш ался заводить нового разговора. Владимиру Ильичу вспомнился старший брат. Как и Ветрова, Алек­ сандр был народовольцем. А доктор вздыхал и время от времени встряхивал своей львиной гривой. Потом он медленно вынул часы на золотой цепочке из жилетного кармана. И Владимир Ильич тоже взглянул на свои. Уже приближалась полночь, и они пожелали друг другу покойного сна. 5 Постель казалась удобной, вагон приятно покачивался, но уснуть Владимир Ильич долго не мог. Л еж ал с открытыми глазами. Мысленно переносился то в Петропавловскую крепость, где подожгла свой, облитый керосином, тюремный х ал ат М ария Ветрова, то в Шлиссельбург, где С а ­ ша провел свои последние часы, то в предварилку, где томится Н адеж да Крупская, то в московскую квартиру матери... В купе быстро выстыло. Окна доверху затянулись льдом и по нему раскинулись причудливые белые листья и цветы, слегка освещенные про­ мороженной луной. Все больше и больше д а в а л а о себе знать холодная струя, пробивавшаяся сквозь оконную раму. Пришлось перекинуть по­ душку и лечь головой к двери да получше укрыться толстым шерстяным пледом, купленным матерью. «В дороге пригодится,— сказала она перед его отъездом .— Д а и в Сибири не будет лишним». У нее всегда находится время для каждого из детей: и д ля курсистки Маняши, самой молодой в семье, и для Мити, студента Московского уни­ верситета, и для Анюты, хотя та уже семь лет замужем , будто все они по-прежнему остаются д ля нее маленькими детьми. Мать живет заб о т а ­ ми о них. Вот уж одиннадцать лет, как беды сваливаю тся на нас одна за дру ­ гой. Смерть мужа, отца большого семейства, была первым потрясением. Через какой-то год в Петербурге схватили Сашу и Анюту. М ать помча­ лась в столицу. На свидании в тюрьме не упрекала сына, не плакала . И на суде сдержала рыдания. А потом — прощание перед казнью ... Это надо было вынести!.. Директор департамента полиции Зволянский сказал ей с ядовитой