Сибирские огни, 1963, № 4

ло не с кем. Выбежал на улицу. По мостовой в обнимку шли двое пьяных, запевали «Что болит-шумит буйна голова»; забы в слова, ругались и н а ­ чинали снова. В соседнем дворе хрюкала разбуж енн ая свинья д а вд ал е ­ ке постукивали шарики деревянных колотушек ночных сторожей... И весь скучный город «хлебных королей» с тусклой, бессмысленной жизнью «общества» показался ему «Палатой № 6» Дочитывая повесть, нашел проблеск света, луч надежды героев Ч е ­ хова. Люди верили — «воссияет заря новой жизни, восторжествует пр ав ­ да». Если не они сами, то чьи-нибудь правнуки дождутся лучшего. Пусть двумя стами лет позже, но дождутся... Двум я стами лет? Нет! Гораздо раньше. Раньше! Уже для людей его поколения воссияет заря! Счел себя счастливым , что вырвался отсюда в Питер: заря -то вос­ сияет с берегов Невы, где по утрам сзывают рабочих фабричные гудки. Но, как бы то ни было, теперь волновала встреча со знакомым городом, где он провел более четырех лет. Те годы прошли не зря. Было и много приятного. Здесь он готовился к экзаменам д ля поступления экстерном в Петербургский университет. Здесь начал юридическую прак ­ тику. Здесь, в первом марксистском кружке выступал с рефератами про­ тив народников. Здесь перевел на русский язык «Манифест Коммунисти­ ческой партии»... Н ад головой — родное небо, уже слегка освеженное предвесенней голубизной. Приятны эти волжские дали, полюбившиеся с детства. А завтра откроется что-то новое, неведомое... Вагон скрипел и покачивался на стрелках. Медленно и тяж ело н а ­ двигалось неуклюжее, как громоздкий купеческий комод, двухэтажное здание с кудреватыми буквами на вывеске: «Самара». Вот и тесный перрон, припорошенный свежим снегом. Неподвижно стоит озябший городовой с мясистым лиловым носом. Перекидываются от вагона к вагону цепкие глаза краснощекого жандармского офицера... «Знакомые все лица!» Того и гляди, опознают: «A-а, государственный преступник! Тот, брат которого...» Чего доброго, прикрикнут: «Б л а год а ­ рили бы государя, что едете не за решеткой. И держали бы себя тише воды, ниже травы...» Еще чего захотели! Приподняв бритый подбородок, важно ш агает по длинному перрону начальник станции, ф ур аж ка на нем, словно гребень на узенькой голове петуха. Поговорим с ним, поговорим. Не дожидаясь, когда замрут колеса, Ульянов протиснулся мимо про­ водника, ловко спрыгнул с подножки и, сделав несколько стремительных шагов, преградил путь начальнику и принялся настойчиво расспраш и ­ вать: известно ли ему, что вагоны третьего класса переполнены сверх предела? Знает ли он, что от самой Москвы пассажиры требуют прице­ пить еще один вагон. Д а , да. Не просят, а требуют. На законном осно­ вании. — У меня вагонов нет,— процедил сквозь зубы начальник и р а зд р а ­ женно шевельнул угловатым плечом. — Неправда. Я знаю вашу станцию, ваш вагонный парк. — O -о! Уж не собираетесь ли вы распорядиться самолично? • — Усмешки излишни. Я настаиваю. — Не могу. Без согласия управления дороги... — Не чувствуете себя хозяином? Так спросите разрешение. Это же нетрудно. Или позвольте мне пройти к телефону. — Гнать вагон к черту на кулички? Н а край света? Невозможно. Немыслимо,— начал убеждать начальник станции.— Впереди — Урал. Поймите — там крутые подъемы. — А вы поймите: мы не сельди в бочке. Мы заплатили деньги. И не