Сибирские огни, 1963, № 4

Тревожные думы сменяли одна другую . Когда ж е она вырвется от­ сюда? Когда получит адрес Володи? Когда сможет ответить на это, как сам а жизнь, дорогое для нее письмо?.. Она остановилась перед окном и, запрокинув голову, глянула на т я ­ желые, седые от изморози прутья железной решетки. Н ад П етербур­ г о м — снова черная ночь. Но там, далеко на востоке, куда едет Володя, вероятно, уже светает... Он и в Сибири не останется одиноким. Все они, члены «Союза борь­ бы», и за Уралом будут держаться крепкой кучкой. Нет и не может быть силы, которая разъединила бы их. Вспомнилось: Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье. Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. — Д а, да. Не пропадет,— повторила Н адеж да твердо, не замечая, что в ее голосе звучат интонации Владимира Ильича.— Не пропадет наш общий труд. «Оковы тяж кие падут, темницы рухнут...» Володя любит это стихотворение. И ответ Одоевского тож е любит... Может, сейчас Володя вот так же не спит. Д рож ат тесовые стенки вагона, доносятся гудки паровоза... Он, конечно, думает о будущем. «Н е­ счастью верная сестра, надежда...» Хорошо написано у Пушкина!.. И Во­ лодя может надеяться на свою Надежду. Всегда и во всем. В первом же письме она напишет об этом. Напишет, что он дорог д л я нее, что она все время думает, тоскует о нем. Д а , д а, тоскует. Теперь она не стесняет­ ся сказать это слово. Тоскует по его глазам , по его голосу... Но сколько же дней еще томиться ей здесь? «Сейчас они, пожалуй, не посмеют держ ать долго: испугались, не­ бось, Петропавловской трагедии, этого ужасного живого факела! Мария Ветрова погибла, по-своему протестуя и борясь за честь и судьбу всех нас, политических заключенных девушек... Хотя тюремщиков смертью не проймешь! Уже многие узники жуткой крепости понапрасну наложили на себя руки... И все-таки должны бы выпустить нас. Пусть на поруки, до решения дела». Н адежда качнула головой, освобождаясь от раздумья, и вслух про­ изнесла: — Тогда я ср а зу ж е, не дожидаясь приговора... как только придет от Володи письмо... попрошу отправить меня туда же, в Сибирь... Г лава вторая 1 В глубоких балках прятались ветхие избы убогих деревень. По вече­ р ам в заледеневших оконцах тускло мерцали хилые огни: то вспыхивала, то гасла волглая лучина. А за околицами до самого неба вздымалась мгла. Лихо посвистывал заиндевелый паровозик, выкидывая тучи дыма из высокой головастой трубы. Резко покачивались разноцветные вагоны: один синий, два зеленых, три серых, двухосных. Владимир Ильич Ульянов ехал в зеленом вагоне третьего класса. Четырнадцать месяцев тюрьмы остались позади. Остались в Питере .друзья, товарищи по борьбе, близкие, дорогие сердцу люди. Осталась 36