Сибирские огни, 1963, № 4

Н а пустырях по берегу Н евы все еще горели костры. Проносились вейки с бубенцами. В повозках пиликали гармошки. Пешеходы встречались редко, да и те едва держ али сь на ногах, — можно было разговаривать без опасения. — А квартиру на этот раз выбрали неудачно, и виноваты вы, — уп­ рекнул Степан Иванович. — Мне Классон казался смелее. Я д ва года вместе с ним посещала кружок. П равда, в других домах. — После возвращения из-за границы его как будто подменили... Вы заметили? Он едва дож дался, когда мы разойдемся. — Его вызывали в жандарм ское. Спрашивали: зачем заезж ал в Ж е ­ неву? Зачем искал встречи с Плехановым? — Вызывали жандармы? А вы молчите. — Д а я верю... — Этого мало. Надо предупредить всех... А «Старик» сразу почув­ ствовал — хозяин квартиры чем-то встревожен. — Т ак это был «Старик»?! Вот не знала!.. И не думала, что услышу от такого конспиратора! — Д ум аете — проговорился? Ну, что же... Я это — только вам. — И он, оказывается, еще совсем молодой! А уже... — Лысый? Кличку-то ему дали товарищи не из-за лысины. Он же мудрее всех нас. Он далеко пойдет. Вот попомните мое слово. Я сердцем чую. — А вы знаете — кто он... кто в действительности? — робко спроси­ ла, снова подавляя свою стеснительность. Чувствовала — не могла не спросить. — Если можно сказать... — Д а так... немножко знаю . По образованию он юрист. Адвокат. П о ­ мощник присяжного поверенного. — Я не об этом. И со мной вы не хитрите... Как-то неловко без имени... Смущенно умолкла. Сама себя упрекнула: «Зр я начала расспрашивать. Если каждый будет дознаваться — хо ­ рошего не жди... Д а и Степан Иванович может осудить». Но Радченко не осудил. Он шепнул на ухо: — Вам скажу. А больше никому. Ни одна душа не должна слышать. — Не беспокойтесь. Не первый год меня знаете. — Только потому и говорю, что надеюсь к ак на самого себя. — Н а ­ клонился еще ближе. — Процесс восемьдесят седьмого года помните? П о ­ пытка к покушению... Кивнула головой: — Д а . Тогда казнили пятерых. — Т ак вот, самый молодой из них... Александр Ульянов... — Родной брат «Волжанина»? Представьте себе — я там, за столом пришла к догадке, что «Волжанин» и «Николай Петрович» — одно и то же лицо. И об Ульянове дум ала — тоже он. Но я не подозревала, что пе­ ред нами — мифический «Старик»! И вот... Раньш е ни за что бы не пове­ рила, что у такого марксиста старший брат был народовольцем. Террори­ стом. — Она вдруг умолкла, потом с тревогой спросила: — А в охранке-то, вероятно, помнят? — В том-то и дело. — А он так открыто... По сходкам и кружкам ... С его таким зам ет­ ным произношением... Как рискует! — Она глянула спутнику в лицо: — А мать у него жива?.. Не знаете? Как же это вы так... Про себя решила — спросит у Зины Невзоровой. А вслух сказала: